Вдали от рая
Шрифт:
Заглянув однажды в домашний компьютер Виктора, Аллочка узнала, что тот планирует создать дочернюю фирму «АРКада». Планирует – но пока не создал. Так почему бы не сделать это самой? Так, на всякий случай. К тому времени, когда Волошин соберется зарегистрировать свою фирму, компаний с одинаковым названием станет две. И, может быть, найдется способ как-то сыграть на этом…
Открывать фирму на свое имя было, конечно, рискованно, чтобы не сказать – глупо. Но тут нашелся человек, который помог справиться с этой проблемой. Будучи женщиной практичной, Аллочка постаралась завести тайную, но нежную дружбу не только с главой «АРКа», но и с остальным начальством. Двое
Помог случай. После скандала с итальянцами Волошин приехал в офис сам не свой, и, разговаривая с ним, Аллочка вдруг поняла – он вообще не соображает, что делает. Появилось такое чувство, что у босса наступило помутнение сознания – и этим нельзя было не воспользоваться. Аллочка принесла ему на подпись несколько бумаг – он черканул на них свою закорючку, явно не видя, что подписывает. И тогда она, внутренне вся дрожа, положила перед ним несколько абсолютно пустых бланков. Если что – авось отмажется, скажет, что перепутала… Но ничего не произошло. Виктор один за другим подписал пустые листы, а потом повернулся к ней с раздраженным лицом: «Ну, все у тебя там?»
Это была настоящая победа! Аллочка и самурай торжествовали. На подписанных владельцем фирмы пустых бланках появились распоряжения, приказывавшие бухгалтеру Комаровой перевести все средства со счетов агентства недвижимости «АРК» на счет небольшой новорожденной фирмы «АРКада». И ухудшающееся состояние шефа (похоже, у него отъехала крыша) было как нельзя кстати… Прямо улыбка фортуны, честное слово!
Любовник настаивал на том, чтобы получить деньги как можно скорее, но осторожная Аллочка медлила и уговаривала его подождать. Главное – чтобы никто ничего не заподозрил. И она продолжала ежедневно ходить на работу, вкалывать там как вол и делать вид, что ничего не произошло. Хотя в душе ликовала. И то, что Волошин компенсировал часть исчезнувших средств из собственного кармана, ее вполне устроило. Теперь он разорен. Был царь и Бог – стал никто. Ну что, Витек, съел? Миленькая месть за мужское невнимание, как ты считаешь? И поделом тебе. Нельзя обижать женщину, которая строила на тебя планы. А может быть, и любила. Кто знает, что люди вкладывают в это слово «любовь»?
Поначалу Аллочка чувствовала себя самураем, который выиграл важную битву и доказал боевое мастерство. Жаль, что ее владение финансовым мечом никто не увидит и не оценит, ну, кроме партнера по операции, конечно. А совесть… Да что такое совесть? У Волошина есть совесть? Да он всеми людьми просто пользуется! Для него, сынка номенклатурной шишки, все на свете существует ради его удовольствия. Разве он знает, что такое быть бедным? Аллочка – знает: до десяти лет прожила с родителями в коммунальной квартире, подружек стыдно было в гости пригласить. Вот пусть теперь и другие узнают. Те, которые с рождения нежились в сплошном шоколаде…
Но чем дальше, тем тревожнее становилось на душе, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот – раз не разоблачили сразу, значит, со временем шансов на это все меньше и меньше. Однако волнение не проходило, а только усиливалось. Началась мучительная бессонница. Аллочка купила в аптеке снотворное, но быстро прекратила его пить, поскольку наутро вставала с тяжелой, ничего не соображающей головой. Пробовала смотреть ночью телевизор – но в страхе выключила его, потому что наткнулась на фильм Хичкока «Психо». Тот самый, в котором героиня, простая банковская служащая, похищает крупную сумму. А потом ее постигает возмездие в виде ножа маньяка…
«За все приходится платить!»
Аллочка не помнила, кто в ее сне или полусне изрек эту зловещую фразу. Но проснулась с отчаянным криком…
Было ли ей жаль Виктора, деградировавшего на глазах, сочувствовала ли она ему? Аллочка не знала ответа на этот мучительный вопрос. Конечно, если бы она могла предположить, что все так обернется, то, наверное, не стала бы проворачивать свою операцию. Или все равно стала бы?
«В том, что с ним происходит, нет никакой моей вины, – убеждала она сама себя. – Это просто совпадение». И не очень-то верила собственным убеждениям…
– О Волошине ничего не слышно? – осторожно спросила она наутро у Варфоломеева.
Тот махнул рукой:
– Не знаю, не знаю… Звоню – недоступен. В квартире его нет – ну, ты сама знаешь, какая с его квартирой вышла история. Уехал, может, куда-нибудь? Отдохнуть, развеяться…
– Развеяться? – не поверила Аллочка. – Это в таком полумертвом состоянии?
Варфоломеев, очевидно, тоже чувствовал вину, потому что мгновенно взбеленился:
– Это он-то полумертвый? Это он-то умирающий? Да ты ж сама помнишь, он тут такое творил, что десять здоровых не справятся! От него разбегались, как от Кинг-Конга…
– Здравствуйте!
Варфоломеев обернулся к двери с обалделым лицом, и Аллочка подумала, что на ее безупречном личике, должно быть, отражается то же самое выражение. На пороге кабинета стоял Виктор Волошин. Бледный и похудевший, но одетый чисто и аккуратно, как в былые времена. И еще… что-то неуловимое из него ушло. Исчезло то, что уродовало его еще совсем недавно, делало пугающим, отталкивающим. Это был прежний Волошин… Или нет? Или в чем-то не прежний? Как будто вместе с вирусом недавнего буйства из него изъяли надменность, холодную отстраненность, которая казалась его неотъемлемым качеством.
– Здравствуйте, коллеги! – повторил Волошин вежливо и даже с оттенком шутливости. – Что, меня тут больше не узнают? А я по работе соскучился, аж руки зачесались. Может, позволите мне делать что-нибудь простое? Скрепки складывать, документы сортировать…
– Витя! Витька! Вернулся, собака! Какой же ты молодец!
Аллочка отлично поняла, что радость, с которой Варфоломеев бросился и облапил Волошина, была неискренней. Не иначе как Александр боялся, что Виктор услышал, как его тут Кинг-Конгом обзывали… А может, втайне надеялся, что Волошин не вернется?
Как бы то ни было, Аллочке стало легче. По крайней мере, ее хищение денег не привело к фатальным последствиям. Виктор не погиб, не покончил с собой. Он жив! И даже работоспособен.
– Как у нас дела? – спросил он в прежнем уверенном тоне.
– Вообще-то, Витя, ни шатко ни валко, – поправил очки Валера, который вошел следом за Волошиным и тоже, как Варфоломеев, отдал дань объятиям и приветствиям. – Не сказать чтоб все плохо, но… Не хватает твоего делового напора. Твоей, как бы это сказать, амбициозности… Однако дела идут помаленьку. Вот на днях…