Вдова живого мужа
Шрифт:
— Да уж, хлебнул он лиха! Получил полной мерой. Я ведь на добыче не работал, а он несколько месяцев трудился как каторжный. Но и тогда не забывал обо мне. Все твердил: "За меня не переживай, я выдюжу! Главное, чтобы ты был обут-одет, да не голодал…" Я ведь предупреждал, чтобы он не шел в сокровищницу…
— Значит, он на сокровища солнцепоклонников покусился? За это его убили?
— В ловушку он попал. Наступил на плиту, сработал тяжелый самострел. Я-то ничего не знал, сопровождал всемогущего, старался след в след за ним идти, как учили. А Батя был один… Как чувствовал, что погибнет. Перед уходом свой тайник мне показал. Мол, на первое время хватит, когда на волю выйду… А теперь он умер, как же я без него?!
Отчаяние юноши было так велико, что Наташа не выдержала.
— Ты давно на себя в зеркало смотрел? Внешне ты вполне взрослый!
Алимгафар смутился, и ей опять стало его жалко.
— Ладно, не красней, я пошутила. Так ты хочешь отсюда сбежать?
Он оглянулся, а Наташа мысленно проследила пространство вокруг комнаты — никто не подслушивал.
— Раньше мне здесь нравилось, — честно признался он, — и то, что Батя готовился к побегу, я всерьез не воспринимал. Делал, что он просил, а к сердцу близко не прилагал. Жилось-то мне вроде неплохо — солнцепоклонники люди здоровые, сильные, уверенные в себе. Всемогущий маг воспитывал меня с любовью, помог избавиться от детских страхов и сомнений. Словом, я имел все, что хотел. Видишь, для меня даже девушку с воли привели. До вчерашнего дня я ни в чем не сомневался. Но сначала Рада, потом… сегодня!
Он замолчал, борясь с волнением и не сразу смог заговорить.
— Сегодня я попросил у всемогущего разрешения похоронить своего друга. И маг мне отказал! Батя до сих пор висит там, на стене, пробитый копьем. Так страшно! Я не могу отдать ему последний долг, потому что всемогущий его ужасной смертью решил устрашить других. Я больше не хочу поклоняться такому Богу, который не любит людей! Теперь и я хочу уйти отсюда!.. Я обещал взять с собой Раду, но она не хочет даже видеть меня!
— И правильно делает!
— Правильно… Как же я тогда с ней поговорю? Я не могу и прощения у неё попросить!
— Прикажи, и тебе её приведут. Ты ведь пока все можешь.
— Не все, но это могу, — обрадовался он, — а то я так расстроился, что не подумал распорядиться.
— Вызови её сюда, в эту комнату. Я как раз хочу всемогущего навестить, а кроме него да самого Адониса здесь редко кто появляется.
— Спасибо тебе! — он с жаром поцеловал её руку.
— Я, честно говоря, надеялась, что ты продумал план побега во всех подробностях.
— Я же тебе говорю, этим Батя занимался.
— Что-то подсказывает мне, — задумчиво проговорила Наташа, — что пора поторопиться. Вернусь, все обсудим. А Раду предупреди, пусть условного знака ждет.
Покои всемогущего показались было Наташе пустыми, но она на всякий случай покашляла, и небольшая штора, принятая ею за обычную драпировку, приоткрылась, и оттуда выглянул маг.
— Пансема, — сказал он, будто нелепое, им придуманное имя принадлежало теперь ей навеки, — я ждал, что ты придешь! Прошу в мой кабинет!
Он провел Наташу в узкую дверь, прикрытую той самой драпировкой, в неожиданно большую комнату, с пола до потолка занятую полками с книгами. Даже при беглом взгляде на корешки книг становилось ясно, что возраст многих из них исчислялся не десятками, а сотнями лет.
— Здесь собраны величайшие творения философов всех времен и народов, горделиво проговорил он, — многие книги существуют в единственном экземпляре, некоторые считаются навек утраченными и немало на свете ученых отдало бы жизнь за возможность прикоснуться к этим бессмертным творениям!
— А вы, значит, владеете таким богатством единолично? — не выдержав, съехидничала Наташа.
— Это богатство принадлежит посвященным слугам Арала. За свое бескорыстное служение великому Богу его слуги могут пользоваться этими богатствами для возвышения духа, для очищения его от всего суетного и земного.
— А откуда у вас эти книги?
Всемогущий снисходительно посмотрел на молодую женщину.
— Со всей Земли, дитя мое! Слуги Арала достаточно богаты, чтобы купить себе любую книгу на любом языке мира. Это богатство собирали посвященные две сотни лет… Но ведь ты пришла ко мне с другой целью?
— С другой. Разрешите сесть?
Всемогущий кивнул, и Наташа села на резное деревянное кресло, больше напоминавшее небольшой трон. Маг поморщился, но ничего не сказал. Она поняла, что нарушила какое-то правило солнцепоклонников. Наверное, в это кресло простым смертным садиться не дозволялось. Но встать она и не подумала, почувствовав, что опять начинает злиться на это "Зазеркалье".
— Евгений говорил мне, — начала она и, увидев недоумение в глазах всемогущего, подчеркнуто терпеливо объяснила: — Евгения по-вашему зовут Адонисом. Так вот, якобы великий Валтасар предрекал, что с моим появлением Аралхамад погибнет. Вы в это верите?
Маг смотрел на неё не мигая, и было непонятно: ждал он этого вопроса или остолбенел от удивления. Тон его, однако, оказался бесстрастным.
— Я бы сказал несколько по-другому: Великий предрекал, что твое появление совпадет с гибелью Аралхамада. Но он утверждал также, что если ты проникнешься мудростью Арала, то твоя собственная сила, помноженная на помощь Бога, спасет Аралхамад!
— Можно узнать, каким образом?
— Как объяснил мне один геолог, принявший посвящение и много лет бескорыстно служивший нашей вере, Аралхамад оказался построенным на тектоническом разломе. Кроме того, вдруг "ожила" гора, у подножия которой находится наш город. Внутри неё сдвигаются какие-то пласты — уже дважды мы слышали тревожный гул…
— А я думала, мне это показалось, — пробормотала Наташа.
— В конце концов, гора просто сползет на город.
— Вы говорите так спокойно.
— От судьбы не убежишь! — усмехнулся всемогущий.
— Но надо же что-то делать! — разволновалась женщина. — Эвакуировать людей, спасать книги… Наверняка есть ещё время.
— Ты права, думаю, неделя у нас в запасе есть, — спокойно кивнул маг. — Вот ты и попробуешь направить движение горы в сторону!
— Что?! — не поверила ушам Наташа. — Двигать гору? Не думала, что такой серьезный человек, как вы, может верить в сказки!