Вдовы носят траур
Шрифт:
– Чем же вы занимаетесь?
– Я бы сама хотела это знать. Бьюсь головой о стену.
– Как это случилось?
– Длинная история. Я жила в маленьком городишке. Однажды к нам приехал какой-то делец и предложил нашему местному клубу устроить конкурс красоты. Он здорово нажился на этом деле. У нас было полдюжины кандидаток на победу в конкурсе, и, конечно, у каждой имелись друзья, которые хотели, чтобы победила именно она. Большой был ажиотаж.
– А победу одержали вы? – спросил я.
– Да.
– Какой же приз вы выиграли?
– Бесплатную поездку в Голливуд. Мне обещали пробу для кино, великую славу и все такое прочее.
– Ну и чем все это закончилось?
– Проба оказалась липовой. Ее делали не на киностудии. Просто фотограф снял меня в разных позах, и на этом дело закончилось.
– Но ведь у вас был контракт с устроителем конкурса красоты?
– Потом я внимательно изучила этот контракт. И оказалось, что там все очень хитро сформулировано. Сказано только, что победитель конкурса получает бесплатную поездку в Голливуд и имеет право на пробу в кино.
– Оплата обратного проезда предусматривалась?
Она горько засмеялась:
– Какая девушка будет думать об обратном проезде, когда она едет в Голливуд для пробы в кино после победы на конкурсе красоты? Я была на седьмом небе. Я готова была сделать все, что угодно, лишь бы попасть в Голливуд и пробоваться для кино. Я не думала о будущем.
– Ваше пребывание в Голливуде оплачивалось?
– Об этом никто и не заикался. Только поездка в Голливуд и проба…
– Как вы познакомились с Баффином?
– Я пришла в ресторан просить работу официантки.
– Получили работу?
– Нет. Баффин осмотрел меня с головы до ног, задал несколько вопросов и сказал, что может предложить мне кое-что получше. Он спросил, не хочу ли я заработать двести пятьдесят долларов. Все равно что спросить умирающего от голода человека, не хочет ли он хорошо пообедать.
– Значит, вы приняли его предложение?
Она утвердительно кивнула.
– Какую же он вам предложил работу?
– Он хотел иметь фотографии, на которых мы с ним были бы изображены на фоне мотеля. И еще я должна была, в случае надобности, дать клятву, что провела с ним в этом мотеле ночь с пятого на шестое.
– На самом деле снимки были сделаны позже. Утром тринадцатого числа. Не так ли?
– Да. Откуда вы знаете?
– Это легко установить по темпам строительства возводящегося около мотеля дома. На фотографиях, которые я получил от Калверта, этот дом имеет столько этажей, сколько должно было быть готово к тринадцатому числу. Шестого утром он должен был быть существенно ниже.
– Вы уже сказали об этом Баффину?
– Пока нет. Но я сказал ему, что фото делались с подсветкой и вся сценка была инсценирована. Этот удар потряс его. О дате съемки я ему пока ничего не сказал, чтобы в нужное время он получил еще одну хорошую встряску.
– Не говорите ему, что я призналась вам, что съемка проводилась тринадцатого числа, – жалобно попросила меня Конни.
– Я должен использовать добытые мной данные. А вы должны помогать мне. Помните: я стараюсь защитить вас. Теперь скажите, вы знали кого-нибудь из тех, кто участвовал в этом деле? Например, Стармэна Калверта, который играл роль шантажиста?
– Я знаю только то, что мне говорили. Мне было велено явиться в отель «Монарх», где для меня на сутки был забронирован номер. Там я должна была встретиться с вами. Вручить вам деньги. И после этого выписаться из гостиницы. При этом я должна была изображать преуспевающую актрису. Мне дали деньги на лучшего парикмахера, маникюр, косметический кабинет. Я приняла ванну с благовониями. Вот было удовольствие! Огромная ванна, и столько горячей воды – сколько хочешь! Теперь мистер Баффин велел мне сказать вам, что он мой хозяин. Поэтому вы должны делать то, что он от вас требует.
– Ну, он не очень хорошо знает особенности нашей работы, – сказал я. – Он сказал мне, что деньги для шантажиста являются вашими и что я должен защищать ваше доброе имя. Так я и поступаю.
– Получается, что все мы в тупике, из которого нет выхода, – печально сказала Конни.
– Баффин давал вам еще какие-нибудь деньги?
– Нет. Только двести пятьдесят долларов.
– Где все ваши вещи? – спросил я.
Она показала рукой под кровать.
– Только чемодан, – объяснила она. – Я ведь собиралась купить в Голливуде все новое.
– Но сейчас вы шикарно одеты.
– Эта одежда осталась от работы на Баффина. Я забыла упомянуть об этом. Он велел мне пойти в первоклассный магазин и купить себе полный набор дорогой одежды: платья, обувь, чулки, белье – в общем, все.
Я встал со стула, опустился на колени и достал из-под кровати чемодан.
– В чем дело? – сердито спросила она. – Вы мне не верите? Хотите рыться в моих вещах?
– Просто вам надо убраться из этой трущобы.
– Но это невозможно, Дональд. У меня нет ни гроша…
– На этот раз уже я нанимаю вас на работу.
– Что я теперь должна делать? – спросила она язвительно.
– Уехать отсюда.
– Куда?
– Я найду подходящее место.
– И что потом?
– Вы там будете жить.
– На каких условиях?
– Без всяких условий. Просто жить.
Я спустился вниз к телефону и позвонил Мэйми Оуэнс. Пару лет назад она была клиентом нашего агентства. Мы вытащили ее из беды. За это она продолжала испытывать к нам чувство благодарности. На каждое Рождество она не забывала прислать мне и Берте теплое поздравление.
Я сразу узнал ее голос. Но мне необходимо было знать точно, чтобы не ошибиться. Поэтому я на всякий случай спросил:
– Миссис Оуэнс?
– Это я.
– Говорит Дональд Лэм, Мэйми.
– О, привет, Дональд. Как поживаете? Какие новости?
– Новостей много, – сказал я. – Но сейчас мне надо поговорить с вами по делу.
– Какому делу?
– Конфиденциальному.
– Чем я могу помочь?
– Мне нужна квартира.
– Какого рода?
– Однокомнатная квартира с кухней, ванной, полностью обставленная, с приходящей два раза в неделю для уборки горничной.