Вдовы (сборник)
Шрифт:
Он не желал знать, что было нужно белому человеку в этой черной Африке. Он слишком хорошо знал, что многие белые дураки приходили сюда, чтобы найти здесь свою беду. Он также не желал знать, каким образом пришел сюда именно этот человек и завершил свой жизненный путь с веревкой на шее, потому что он хорошо знал, что много белых дураков приходили сюда, в Зимбабве Вест, а возвращались домой завернутыми в саван. Он даже не хотел знать, как это все случилось. Все должно происходить в свое время, и первоочередные действия должны осуществляться в первую очередь. Олли Уикс был убежденным
К шести тридцати утра его желудок забурчал, а терпение иссякло. Он начал обходить участок без пятнадцати четыре, а услышал этот пронзительный крик около пяти утра, через десять минут после того, как его напарник пошел за кофе и гамбургерами для них обоих. Этот партнер куда-то исчез, а Олли оказался в этом траханом подвале с мокрыми трубами под потолком и висевшим на одной из них мертвецом. Вокруг было много полицейских в плотных пальто, с руками, засунутыми в карманы. Только что спустились по ступенькам Моноган и Монро из отдела убийств, но до сих пор не прибыл вонючий медицинский эксперт.
— Что здесь произошло, Уикс? — спросил Моноган.
— Небольшое линчевание? — произнес Монро, поглядывая на повешенного. Его острота осталась незамеченной, так как жертвой был белый.
Лицо Олли оставалось бесстрастным.
— Где этот паршивый медицинский эксперт? — спросил он, ни к кому не обращаясь. — Я вызвал этого бездельника час назад.
— Этой ночью много работы, — заметил Моноган.
— Этот отвратительный День Гая Фокса [18] , верно? — спросил Олли.
18
Гай Фокс — преступник, который 5 ноября 1605 года пытался взорвать английский парламент, но был схвачен и казнен. С тех пор 5 ноября отмечают как День заговора Гая Фокса.
— Этой ночью много вечеринок, — сказал Монро. — День Гая Фокса.
— В любом случае, — произнес один из полицейских, — День Гая Фокса в ноябре.
— Кто тебя спрашивал? — сказал Олли.
— Нет, неверно, — возразил Монро.
— Этот день пятого ноября, — настаивал компетентный полицейский.
— Нет, этот день в январе, — возразил Монро, покачивая головой. — Этот день сегодня. Седьмое января.
— Чтобы быть уверенным, "запомни пятое ноября" [19] , — произнес полицейский.
19
На языке оригинала это выражение "remember the fifth of November" рифмуется и взято из знаменитого стихотворения о Гае Фоксе.
— На кой мне хрен знать, когда День Гая Фокса? — спросил Олли. — Где этот паршивый медицинский эксперт?
— Моя мать родилась в Англии, — пояснил полицейский.
— На хрен мне знать, где родилась твоя мать? — сказал Олли.
— Я говорю только о Дне Гая Фокса, — произнес полицейский и пожал плечами.
— Какой-то траханый дурак вешается, — в сердцах воскликнул Олли, — а я дожидайся своего ужина!
— Почему ты так уверен, что он сам повесился, а не кто-то его повесил? — поинтересовался Монро.
— А не думаешь ли ты, что это Гай Фокс повесил его? — спросил Моноган, и оба детектива из отдела убийств разразились хохотом. Они носили черные пальто и черные ботинки, и когда у Моногана появился белый шелковый шарф, Монро поспешил завести такой же. Теперь оба они стояли, засунув руки в карманы пальто, и их шляпы были вульгарно сбиты на затылок. Они думали, что похожи на Фреда Эстера и Кери Гракта из одного старого черно-белого фильма. В действительности они выглядели как два толстых пингвина.
— Кто может сказать, какой хер повесил его? — спросил Олли, и в это время по ступенькам стал спускаться медицинский эксперт. — Где вы, мать вашу, были? — обратился к нему Олли. — На какой-нибудь поганой вечеринке, посвященной Гаю Фоксу?
— Что? — переспросил медэксперт и поднял глаза на повешенного.
— Пусть кто-нибудь подаст лестницу, — предложил Моноган.
— Идите и принесите лестницу, — сказал Монро.
Двое полицейских вышли поискать лестницу. Полицейский, мать которого родилась в Англии, стоял неподалеку с оскорбленным видом.
— Док, что, по вашему мнению, послужило причиной его смерти? — спросил Монро и бросил взгляд на Моногана.
— Пока что мы можем только предполагать, что он мертв, — сказал Моноган и в свою очередь бросил взгляд на Монро.
Медэксперт хмуро посмотрел на обоих и закурил.
— Это вредно для вашего здоровья, — заметил Монро.
Медэксперт молча попыхивал сигаретой.
Олли тоже закурил.
Вверху продолжал раскачиваться труп. На повешенном было длинное голубое пальто, черные кожаные перчатки, наушники и серый шарф. Наконец вернулись полицейские и принесли лестницу. Они поставили ее для медэксперта, который нервно наблюдал за их действиями.
— У меня акрофобия, — промолвил он.
— Что это еще за акрофобия? — спросил Олли.
— Неодолимая боязнь высоты, — сказал полицейский, чья мать была родом из Англии.
— Этот парень — кладезь премудрости, — произнес Монро, глядя на него с любопытством.
— Я не буду подниматься по лестнице, — заявил медэксперт. Он заметно стал бледнеть.
— Тогда за каким хреном вы приехали сюда, как вы его осмотрите? — спросил Олли.
— Спустите его вниз, — сказал медэксперт. — Я осмотрю его здесь, внизу.
— Что нам делать с этой лестницей? — спросил один из полицейских.
— Заткните ее себе в задницу, — проговорил Олли. — Нам не разрешается прикасаться к нему, пока вы не заявите, что он мертв, — объяснил он медэксперту. — Таковы правила.
— Я знаю правила.
— Итак, если вы не подниметесь по лестнице и не объявите его мертвым, то каким образом мы может спустить его вниз? Для того чтобы спустить его вниз, мы должны прикоснуться к нему. Не так ли?
— Я могу объявить его мертвым отсюда, снизу. Он мертв. Я объявляю его мертвым. Теперь спустите его вниз, и я осмотрю его.