ВДВ. С неба — в бой
Шрифт:
Дома, как всегда, ожидал сын, и сразу вопросы: где был, что видел, что привез? Он у нас уже взрослый, окончил первый класс. Учила его учительница, которая в свое время учила мою жену, то есть его мать, Антонина Федоровна. Педагог с большим стажем и жизненным опытом. У нее особо на уроках не забалуешь. Строго спросить может. Мы с женой иногда ходили к ней в гости. Бывало, и она к нам заходила. Школа тоже была на хорошем счету в городе. Здесь с первого класса ребята занимались углубленным изучением английского языка. Единственное, что было плохо, далеко от дома, много бестолковых перекрестков и бестолковых водителей. Поэтому мы старались провожать и забирать сына сами.
Придя на службу, увидел в кабинете молодого, усатого лейтенанта. Пантюшенко мне говорит: «Миша, знакомься, наш новый переводчик Юра Татур». Лейтенант коротко рассказал о себе. Позднее, в более дружеской обстановке, выяснилось, что он из Гродно, мать учительница, отец работяга. Одним словом, он был офицером что надо, служба у него складывалась неплохо, даже очень неплохо. Юра от переводчика дорос до начальника разведки полка, а затем и бригады. Курновенко уже около месяца был начальником разведки местного полка, и должность военного переводчика была заблаговременно освобождена.
Где-то ближе к сентябрю узнал, что шеф в этом году будет также руководить сбором военнообязанных, который каждый год в течение двух месяцев проходил в Фергане на базе нашей дивизии. В основном это были военнообязанные, проживавшие на территории Туркестанского, Среднеазиатского и Уральского военных округов и значившиеся в особых списках Главного разведывательного управления. Кандидатура Пантюшенко была одобрена Москвой, он из года в год был постоянным руководителем сбора по линии ГРУ. Его помощником, а точнее, замполитом, был всегда представитель политотдела дивизии Шеметило. После этой новости стало понятно: на предстоящих учениях с местным полком вместо Пантюшенко мне придется изрядно потрудиться. Иными словами, снова тянуть воз и набираться опыта, а подсказать некому. Тем не менее я многое уже перенял у шефа, так что особо плакаться не было смысла. Предстоящее учение было непростым, оно должно было проводиться в горах, в том числе и десантирование. На эти учения привлекалась и разведывательная рота дивизии. В роте продолжалась преемственность командиров, Хабаров в свое время сменил убывшего в академию Советской армии Качанова и около двух лет командовал ротой. После убытия Хабарова в Чирчик на должность командира батальона ротой стал командовать Никифоров. Батальоном Хабаров командовал успешно. Часто бывая в Чирчике, приходилось наблюдать и проверять ход боевой подготовки в ротах его батальона, который занимал лидирующее положение в полку. В то же время мы все по-дружески промывали косточки Качанову и считали, что Анатолию с академией повезло. В то время учиться в этой академии было престижно, так как по окончании направляли на работу в одну из зарубежных стран.
Во время подготовки к учению пришлось не один раз выезжать в район для проведения рекогносцировки. Оперативную группу дивизии возглавил комдив, самолично изучавший район проведения учения. Особая роль в этом учении отводилась дивизионным разведчикам. Они должны были десантироваться на ограниченную высокогорную площадку и незаметно выйти к перевалу Камчик, уничтожить условного противника, удерживать его до тех пор, пока к перевалу не подойдут основные силы десанта. После долгой и кропотливой работы на местности был окончательно утвержден замысел учения, определены площадка приземления, районы, в которых нужно было расположить объекты для захвата при выполнении десантниками ближайшей задачи, и маршруты выдвижения, а также район обороны полка в горах. На высокогорной площадке, выбранной для десантирования дивизионных разведчиков, был выставлен метеопост для изучения потоков воздуха и определения погоды, которая менялась, когда ей вздумается.
За ходом учения прибыл наблюдать генерал армии Маргелов с большой группой генералов и офицеров. Конечно, генералы и офицеры командующего не были посторонними наблюдателями, а были задействованы на подготовку и проведение первого учения в горной местности. За час до десантирования основных сил полка на ограниченную площадку непосредственно вблизи горного перевала Камчик была выброшена дивизионная разведрота. Площадка приземления абсолютно незнакомая и очень сложная: с двух сторон пропасти метров триста глубиной. Далеко внизу с одной стороны голубой лентой виднелась извилистая речка. Разведчикам было над чем задуматься, когда им рассказали, что из себя представляет горная площадка. На их взгляд, она будет намного круче тех, на которые приходилось десантироваться раньше. Несмотря на уже достаточный опыт при совершении парашютных прыжков, Никифорову с офицерами пришлось еще и еще раз провести с личным составом дополнительный инструктаж об особенностях поведения в воздухе и при приземлении. Лишним занятие не было, десантирование прошло успешно.
Маргелов, приглашенные партийные и советские гости во время десантирования роты находились непосредственно на самом перевале Камчик и могли наблюдать бой по захвату горного перевала. На перевале находилась чайхана. В основном в ней ели водители, реже пастухи, которые спускались с пастбищ. Чайханщик для высоких военных начальников вынес все имеющиеся стулья, создав гостям все условия для того, чтобы они смогли увидеть стремительный спуск разведчиков. Это было опасное занятие из-за пересеченной местности. Стоило разведчику не удержаться на ногах, и пришлось бы долго кувыркаться вниз, а затем отлеживаться в госпитале. И вдруг на небольшом пятачке перед чайханой, словно из-под земли, появились разведчики, и началась рукопашная схватка наших разведчиков и неприятеля. Можно с уверенностью сказать: «Да, было на что посмотреть». Все посетители чайханы, бросив свою шурпу и плов, гурьбой высыпали на улицу смотреть на действия десантников. Постепенно перевал перешел в руки разведчиков, им оставалось лишь удерживать его во что бы то ни стало, отбивая все попытки противника сбросить десантников в пропасть до подхода основных сил десанта. Все разведчики, принимавшие участие в этом учении, были удостоены благодарности командующего, а сам прыжок был засчитан как экспериментальный. Командира роты представили к досрочному присвоению воинского звания «капитан». Однако представление затерялось в штабе ВДВ.
Десантирование всех подразделений полка было проведено строго в соответствии с планом и замыслом учения. Выполнив ближайшую задачу, подразделения десантников продолжили выдвижение в район горного прохода, а один из батальонов к горному перевалу Камчик, чтобы сменить уставших разведчиков, которые непрерывно отражали атаки превосходящих сил «противника». Движение по горным дорогам и тропам было тяжелым и даже опасным. Попадались участки, которые надо было проходить, прижавшись вплотную спиной к горной породе. Вниз смотреть страшно. Случайно задетый камень стремительно и долго летит вниз, а когда смотришь за полетом, начинает кружиться голова и создается впечатление, как будто бы кто-то тебя тянет вслед за камнем. Устали парни, пока шли по тяжелому маршруту, но батальон вовремя подошел на выручку разведчикам, у которых «боеприпасы» были на исходе. Десантники в течение трех суток в тяжелейших условиях учились воевать в горах, и не только воевать, они отрабатывали задачи по смене позиций в горных условиях. Погода десантников не баловала. Часто шли дожди с сильными ветрами. Хотя внизу стояла прекрасная солнечная погода.
На учении одновременно с выполнением тактических задач для командующего ВДВ было организовано показательное занятие по преодолению боевыми машинами десанта горных склонов и сухого русла горной речки. В одном месте рискнули и показали преодоление боевой машины не широкой, но стремительной горной речушки. При движении боевой машины вода переливалась через корму, и машина вот-вот могла заглохнуть. Наблюдая эту картину, переживали не менее самого механика-водителя. Наконец громко фыркнула двигателем и потихоньку поднялась на противоположный берег. Мы, несмотря на присутствие Маргелова, ликовали. Механика-водителя командующий подозвал к себе, обнял его по-отечески и что-то сказал и тут же объявил благодарность и десять суток отпуска с поездкой на родину. Действиям десантников на учении Маргелов, как Скупой рыцарь, дал оценку «хорошо», а всему личному составу полка объявил благодарность. Дерзкие и решительные действия разведчиков по захвату и удержанию горного перевала оценил на «отлично». С хорошим настроением закончили проведение учения, и войска благополучно вернулись в Фергану. За пару дней подразделения привели себя и технику в порядок и продолжили заниматься боевой подготовкой в полевых условиях.
В один из дней на служебном совещании мы узнали, что Министерством обороны проверяется наша братская Витебская дивизия. В течение десяти дней группа генералов и офицеров во главе с заместителем министра обороны, генералом армии Соколовым, выворачивали дивизию наизнанку. Один полк проверялся на тактическом учении с десантированием и боевой стрельбой не где-нибудь, а в районе Кировабада. Крутили, вертели, все искали недостатки, но в результате вынуждены были поставить хорошую оценку. Однако комиссия на этом не успокоилась, у нее были совсем другие планы в отношении десантников, но все держалось в большом секрете. Десантники уже с облегчением вздохнули, когда самолет, на котором якобы улетала комиссия, оторвался от земли. Соколов из самолета дает 357-му полку команду привести себя в боевую готовность. Разумеется, условно. Трудно себе представить, что творилось в военном городке. Народ был уверен в своей правоте, оценка заслуженная, людям необходим отдых. Встревожился и Маргелов. Подлянка была сделана Соколовым за его спиной. Конечно, Соколов был куратором десантных войск, но все же с Маргеловым мог своими планами и поделиться. И снова комиссия всем составом теперь уже навалилась на один полк. По-хорошему, эти действия Соколова можно назвать издевательством над людьми, нашему возмущению не было предела. Десять напряженных дней и ночей! Да еще и погода подвела, но десантники показали чудеса и героизм. Снова полк привел себя в боевую готовность в строго отведенные для этого сроки. Ну, теперь уж комиссия от них отстанет, подумали десантники, но не угадали. Поступила команда загрузить боевую технику в самолеты, а позднее и личный состав. Спланировали выбросить полк за тысячи километров от места дислокации на площадку Багиш под Чирчиком. Стало понятно: наступает время оказать помощь своим братьям по службе. Маргелов по телефону приказал комдиву подготовить площадку приземления, а на полигоне мишенную обстановку для боевой стрельбы в составе полка. После разговора по телефону с командующим комдив немедленно отдал указания по подготовке встречи витебчан командиру чирчикского полка. Из офицеров штаба дивизии была создана оперативная группа, в состав которой был включен и я. К обеду следующего дня мы были на площадке приземления, где незамедлительно включились в работу. Кто оказывал помощь в подготовке мишенной обстановки, в выставлении оцепления на площадке, а я контролировал подготовку объекта «противника» для захвата. К вечеру в район десантирования прибыл Маргелов с группой офицеров. С ним прибыл и полковник Рудов, заместитель начальника разведки ВДВ. Нас всех собрали на совещание. Генерал Кузнецов доложил командующему о готовности всех объектов к приему братского полка. Маргелов в свойственной ему манере потребовал от нас максимума усилий при оказании помощи полку Витебской дивизии, особенно при проведении боевой стрельбы в составе полка с учетом местности. Всю ночь напролет, теперь уже вместе с офицерами штаба ВДВ, проверяли готовность района учения к десантированию и «боевым» действиям. Рано утром собрались около смотровой площадки. Через некоторое время подъехал Маргелов, все оживились и были в готовности ответить на его вопросы. К нему подошел офицер связи, что-то сказал, командующий посмотрел на часы и поднялся на трибуну. Мы подумали, связист доложил о прилете Соколова. Маргелов стал ходить по смотровой площадке, не вынимая изо рта папиросы. Чувствовалось, что самый главный десантник волнуется. И было от чего, полк после долгих напряженных дней и ночей привел себя повторно в боевую готовность. Народ, естественно, устал, а здесь еще перелет за тысячи километров, десантирование на совсем незнакомую местность и боевая стрельба в непривычных для солдат погодных условиях. Вдруг громко на трибуне зазвонил телефон закрытой связи, офицер-связист поднял трубку, послушал и тут же передал ее Маргелову. Командующий разговаривал по телефону довольно долго, затем положил трубку, закурил и некоторое время что-то обдумывал. Собрал своих офицеров и комдива на трибуне, что-то долго им рассказывал, а затем отпустил. К нам подошел комдив и сказал, что Соколова на учении не будет, он поручил провести полковое учение Маргелову, подлет передовой группы ожидается где-то около одного часа. В небе показался точкой самолет. Маргелов с трибуны громко спросил: «Кузнецов, у тебя все готово?» — «Так точно, товарищ командующий». На горизонте уже показался строй самолетов «Ан-22» (Антей), мы внимательно следили за их приближением. И вдруг все от неожиданности и страха охнули и присели. Два самолета стали сближаться друг с другом. Нам показалось, еще несколько секунд, и произойдет нечто ужасное, непоправимое. Послышался вздох облегчения, когда самолеты стали медленно расходиться и занимать свои места в строю. В первой группе самолетов находилась боевая техника. Через несколько мгновений она стала отделяться от самолетов. Прошло менее минуты, и боевые машины закачались под многокупольными системами, но одна система заколбасила, боевая машина стремительно понеслась к земле, и через несколько секунд раздался грохот, поднялась пыль. Отказала парашютная система, машина разбилась. Маргелов, наблюдавший эту картину, громко выругался. Вслед за техникой стал десантироваться личный состав. Полнеба было в белых куполах, и только два цветных купола выделялись среди этой белой массы. Один командира дивизии, а другой командира полка. Прошло какое-то время, к трибуне подъехала боевая машина, с которой соскочили комдив и командир полка. Поднялись на трибуну. Маргелов спросил: «Что, за часами приехали? Не будет вам часов. Рябченко, одну машину угробили, ты в курсе дел? Командир полка, как настроение?» — «Отличное, товарищ командующий». — «А как личный состав?» — «Готов выполнять поставленную генералом армии Соколовым задачу на зимних квартирах». — «Откуда ты это все знаешь?» — «Комбаты по радио доложили, товарищ командующий». — «Тогда давай, командир, рули полком. Кузнецов, передай одну боевую машину Рябченко, негоже десантникам домой возвращаться с потерями».
На площадке приземления становилось жарко не только по погодным условиям, но и по накалу «боевых» действий. Как вы в такую жару здесь служите, жаловались нам братья-славяне. Все же витебчанам надо отдать должное, они стойко перенесли все трудности. Неплохо воевали на незнакомой, резко пересеченной местности. Да и результат боевой стрельбы был неплохим. Конечно, мы оказывали им помощь всяческую вплоть до посадки в самолеты на аэродроме для отбытия в Витебск.
В Фергану командиром дивизии прислали заместителя начальника Рязанского десантного училища, подполковника Королева. Это был первый случай на моей памяти, когда на дивизию присылают подполковника. Как правило, полковника, а вскорости присваивали генеральское звание, за редким случаем бывала генеральская ротация из одной дивизии на другую. Наверное, Королев выдержал жесткий конкурс среди полковников и получил приятную путевку в Фергану. Вспоминается случай. В округе проводили какую-то конференцию, и, как правило, ответственный офицер обзванивает дивизии и уточняет списки и звания участников. Ему кто-то из политотдела перечисляет список убывающих в округ и указывает звание комдива — подполковник Королев. Вверху переспрашивают. Наш подтверждает, да, да, вы не ослышались, у нас пока комдив подполковник. Штаб ВДВ заранее предупредил о прилете Королева. По прибытии в дивизию он потребовал к себе в кабинет планирование боевой подготовки и план боевой готовности. Поработав некоторое время с документами, пригласил к себе офицера оперативного отдела и попросил доложить, какие подразделения находятся в отрыве от мест постоянной дислокации. Офицер доложил, что на сегодняшний день на полевом выходе находятся только подразделения разведки. «Где конкретно они сейчас?» — «В горном учебном центре», — ответил оператор. «Я немедленно выезжаю к ним», — отрезал комдив. В штабе началась суматоха. Вот это комдив, просмотрел документы — и в поле! Его еще многие помнили, когда он был командиром разведроты, начальником разведки и заместителем штаба полка. Многих помнил и он.