Вечер и утро
Шрифт:
Сильнее всего Рагну беспокоило то, что в предложении Уилвульфа окажутся какие-то условия, которые дадут ее родителям повод для отказа.
Одевшись, она пожалела, что не проспала дольше. Кухонные слуги и конюхи вставали рано каждый день, но все прочие, в том числе Уинстен, еще крепко спали. Рагна с трудом уняла желание подойти к епископу, схватить его за плечо, разбудить и подробно расспросить.
Она отправилась на кухню, выпила кружку сидра и съела кусок хлеба, смоченного в меде. Потом взяла половину спелого яблока, пошла на конюшню и угостила свою кобылку Астрид. Та с благодарностью схрумкала плод.
– Ты-то от любви не страдаешь, – пробормотала Рагна на ухо лошади. Впрочем, она лукавила, ибо знала, что в летнюю пору Астрид случалось высоко задирать хвост, и тогда следовало держать кобылку подальше от жеребцов.
Солома на полу конюшни была влажной и вонючей. Конюхи совсем обленились. Рагна велела немедленно принести свежую солому.
Замок потихоньку просыпался. Мужчины шли к колодцу выпить воды, женщины умывались. Слуги внесли в большую залу хлеб и сидр. Собаки клянчили объедки, кошки в засаде подстерегали мышей. Граф с графиней вышли из своих покоев и сели за стол. Начался завтрак.
Сразу после трапезы граф пригласил Уинстена в свои покои. Женевьева и Рагна последовали за мужчинами.
Все расселись и приготовились слушать епископа. Тот заговорил прямо:
– Будучи здесь шесть недель назад, элдормен Уилвульф влюбился в даму Рагну. По возвращении домой он понял, что без нее его жизнь будет пустой. Он просит у графа и графини согласия на брак с их дочерью.
– Что насчет ее благополучия? – спросил граф.
– В день свадьбы он отдаст ей во владение долину Оутен. Это плодородная долина с пятью крупными деревнями, где проживают около тысячи человек, каждый из которых будет платить подать – деньгами или едой. Также в долине находятся известняковые копи. С твоего разрешения, граф, я хотел бы уточнить, каково приданое дамы Рагны?
– Оно вполне сопоставимо – это крупная деревня Сен-Мартен и восемь малых деревень поблизости, людей там чуть более тысячи.
Уинстен коротко кивнул, и Рагне подумалось, что он бы не прочь разжиться большим.
– Доход от обоих владений остается за Рагной? – справился граф.
– Да, – ответил Уинстен.
– Она сохранит право собственности до кончины? И сможет завещать кому угодно?
– Да, – подтвердил Уинстен. – А что насчет денег в приданом?
– Разве деревни Сен-Мартен недостаточно?
– Я бы попросил двадцать фунтов серебром.
– Хорошо, подумаю. Одобрит ли этот брак король Англии Этельред?
Обыкновенно перед браком знатных людей старались заручиться королевским разрешением.
– Я заранее позаботился об этом. – Уинстен масляно улыбнулся Рагне. – Сказал королю, что красивая и хорошо воспитанная девушка окажет немалую честь моему брату, Ширингу и всей Англии. Король охотно согласился.
Подала голос молчавшая до сих пор Женевьева.
– Твой брат живет в таком же доме? – Она повела рукой, как бы охватывая каменный замок.
– Дама Женевьева, у нас в Англии нет подобных замков. Насколько мне известно, они наперечет даже в Нормандии и во франкских землях.
– Это правда, – гордо заявил Хьюберт. – В Нормандии с нашим сравнится разве что замок в Иври.
– А в Англии их вовсе нет.
– Вот почему вы, англичане, никак не можете защитить себя от викингов, – не удержалась от шпильки Женевьева.
– Не все так плохо, дама Женевьева. Ширинг обнесен стеной и надежно защищен от нападения.
– Но все-таки каменного замка или крепости в нем нет.
– Увы.
– Хочу еще кое о чем спросить.
– Конечно, спрашивай.
– Твоему брату ведь за тридцать?
– Сорок, мадам, он просто молодо выглядит.
– Почему он до сих пор не женился, в таком-то возрасте?
– Он был женат. Собственно, именно поэтому он не предлагал руку и сердце вашей дочери, сам будучи в Шербуре. К сожалению, его жена более не с нами.
– Понятно.
Вот в чем дело, сказала себе Рагна. Он не мог сделать предложение в июле, потому что был тогда женат.
Воображение услужливо принялось подбрасывать вопросы. Почему он изменил своей жене? Возможно, она болела и была при смерти? Наверное, ее состояние медленно ухудшалось, и она уже не могла выполнять женские обязанности… Это объясняло, почему Уилвульф так жаждал любви. Вообще вопросов было множество, но Рагна обещала отцу хранить молчание, так что пришлось крепко стиснуть зубы.
– Могу ли я рассчитывать на положительный ответ? – спросил Уинстен.
– Дай нам время, – отозвался граф Хьюберт. – Мы должны тщательно обдумать услышанное.
– Разумеется.
Рагна исподтишка пригляделась к епископу, попыталась прочитать выражение его лица. Почему-то ей казалось, что епископ не в восторге от выбора брата. Интересно, почему он может быть против. Ведь он, судя по всему, честно старается выполнить поручение своего высокородного брата. Быть может, ему что-то не нравится? Может, у него на примете была другая женщина? В конце концов, знатные браки всегда подразумевали политические игры. Или, может, он просто не одобряет Рагну? Впрочем, она знала, что вряд ли могла оставить равнодушным здорового и полнокровного мужчину. Как бы то ни было, Уинстен, похоже, не сильно расстроился, что граф Хьюберт взял время на размышление.
Епископ встал и попрощался. Едва за ним закрылась дверь, Женевьева воскликнула:
– Это возмутительно! Он хочет забрать нашу дочь в деревянный дом в краях, где хозяйничают викинги. Того и гляди она окажется на невольничьем рынке в Руане!
– По-моему, ты слегка преувеличиваешь, жена, – возразил граф.
– Но ты же не станешь отрицать, что Гийом – намного лучший выбор.
– Я не люблю Гийома! – не стерпела Рагна.
– Ты пока и знать не знаешь, что такое любовь, – осадила ее мать. – Ты слишком молода.