Вечер вне дома: Сборник
Шрифт:
В вопросе полицейского было беспокойство. Оно передалось и Кену, ответившему не сразу и очень тихо.
– Нет… взял такси.
Адамс удовлетворенно кивнул: если бы его посетитель оставил зеленый «Линкольн» перед зданием полиции, кто знает, возможно, какой-нибудь прохвост и опознал бы машину.
– Идемте, – велел лейтенант, устремляясь вперед по коридору.
Кен следом за ним вышел на улицу.
– Прошу! – Адамс указал на свой личный автомобиль.
– Но я не понимаю… – начал Кен.
– Вам нечего понимать, садитесь! – оборвал нетерпеливо лейтенант.
Кен уселся рядом с Адамсом, который молча погнал машину в неизвестном для Холанда направлении, пока не остановил ее у какого-то дома.
– Вот здесь я и живу, – заявил сыщик, предлагая жестом высаживаться. – У меня вы сможете все рассказать совершенно спокойно, не рискуя быть потревоженным.
Кен последовал за ним и на нижнем этаже был приглашен в комфортабельно обставленную гостиную.
– Будьте совершенно спокойны, – заверил Адамс, бросив в кресло свою шляпу. – Здесь вам никто не может помешать, располагайтесь.
– Я в растерянности, – начал Холанд, принимая приглашение и садясь. – Почему вы привезли меня сюда? Я хочу сделать заявление инспектору, занимающемуся делом Карсон. Это вы?
Адамс улыбнулся и, приготовляя два стакана напитка, объяснил:
– Я – лейтенант Адамс из уголовной бригады. Вы не можете этого знать, но было бы очень рискованно для вас довериться инспектору, расследующему убийство на Лессингтон-авеню. У него очень тугой ум. Садитесь и, не теряя времени, расскажите мне вашу историю. Я хочу знать, как вы встретились с Карсон и что произошло ночью, со всеми подробностями, какие только вспомните.
Кен изложил лейтенанту все, ничего не скрывая. Дойдя до конца, он почувствовал прилив надежды, заметив на лице инспектора выражение, близкое к сочувствию.
– Я понял, как неразумно было посещать девицу, и плачу очень дорого за эту ошибку. Но я не убивал. И если я сразу не заявил о своей непричастности к убийству, то только потому, что очень боялся, и не столько за себя, сколько за свою жену. Я хотел избавить ее от этого горя, но увидел, что уберечь от своего признания не смогу, а от общественной огласки – не в моих силах.
Адамс долго смотрел на Холанда, потом задумчиво погладил свой нос и признался:
– Если бы я был женат (а я, к счастью, таковым не являюсь), я действовал бы точно так же в подобных обстоятельствах.
– Значит, вы мне верите? – спросил Кен.
Адамс пожал плечами.
– Это не так важно, верю ли я вам или нет. Дело будет решать суд. Скажите, вам не приходила в голову мысль, что кто-то, кроме вас двоих, мог уже находиться в квартире? До того, как погас свет.
– Скорее всего нет.
– И вы не видели убийцу?
– Нет, было темно, как в подземелье. Я слышал, как он прошел через комнату, где находился я, открыл дверь и быстро побежал вниз, но даже тени этого человека-невидимки я не различил.
– А кричала ли девушка?
– Я не могу ответить ни да, ни нет: из-за раскатов грома трудно было что-либо расслышать.
– Этот толстый тип с болонкой как выглядит? Он плешивый, с крючковатым носом и торчащими ушами? – спросил Адамс и посмотрел на гостя выжидательно.
Кен удивился тому, как достоверно лейтенант обрисовал Свитинга:
– Да. Очень точно. Откуда вы его знаете?
– По делам, – сказал Адамс. – Вам нечего беспокоиться, он не доставит вам неприятностей. Заявлять на вас побоится: он сам вышел из тюрьмы шесть месяцев тому назад. Не думайте о нем.
– Вы считаете, он меня просто пугал?
– Я уверен в этом. Вы больше ничего не вспомнили?
– Кажется, нет, – ответил Кен, но задумался, так как показалось что-то упущенным. Верно, он забыл о высоком блондине, который ненадолго мелькнул, когда они с Фей вышли из «Голубой розы». – Я заметил одного типа напротив «Голубой розы», который прятался, боясь быть замеченным. Высокий блондин, очень красивый парень. Когда он обнаружил, что я увидел его, он сразу же постарался смыться.
Адамс нахмурил брови.
– Высокий блондин, очень красивый парень? – переспросил он и сразу же подумал о Дормане. – Вы бы его смогли узнать?
– Я полагаю, что да.
– Ваша история звучит правдоподобно, – сказал Адамс, – но не воображайте, что вам легко будет доказать свою невиновность. У вас очень скверное положение. Гораздо хуже, чем вы это полагаете. – Его прервал зазвонивший телефон. Адамс снял трубку. – Да. Что такое? – Он слушал долго и наконец бросил: – Ладно, я приеду. – Он положил трубку и, посмотрев на Кена, сообщил: – Описание вашей внешности разослано во все газеты. Найдены купленные вами костюм и ботинки у «Газа». Мои два блестящих ассистента проверили вашу машину и имеют карточку, которую вам дал Паркер, с номером телефона Карсон. В сущности, нет ни одного флика, который бы не занимался вашим поиском.
Кен обмер от такого поворота дела.
– Но ведь они не могут доказать, что я – убийца? Вы мне верите и поможете их убедить в обратном.
Адамс закурил сигарету, поднялся с кресла и, расхаживая по комнате, в такт шагам стал чеканить фразы, заставляющие гостя клонить голову ниже и ниже:
– Вы даже не представляете себе всей сложности происходящего. Будет лучше, если я введу вас в курс дела. Человек, который держит в руках муниципалитет, – Сиен О'Брайен. Он хочет жениться на одной девице по фамилии Хильда Дорман. О'Брайен богат и могуществен: для него не существует невозможного, он волен казнить и миловать. А брат Хильды, Джонни Дорман, был влюблен в Фей Карсон, но обращался с ней изуверски, за что и был помещен в лечебницу. Он вышел из нее вчера. Это он убил Карсон. Дорман – убийца, могу поклясться, но пока у меня отсутствуют нужные доказательства. Вы понимаете, что О'Брайен не позволит осудить Джонни, как будущего родственника. Они ищут козла отпущения, и этим козлом будете вы.
– Вы шутите? – спросил Кен, совсем ошалев.
– К несчастью, нет. Вы быстро сами поймете это. О'Брайену только стоит слово сказать, как оно тут же исполняется в нашем чудесном городе. Сержант Донован подаст рапорт. Начальник полиции покажет его О'Брайену. У них достаточно власти, чтобы сделать вас виновным. Все, что будет говорить в вашу пользу, они скроют и устроят так, чтобы вы были приговорены к смерти.
Кена охватила паника.
– Почему вы рассказываете мне все это, вместо того чтобы просто задержать меня?