Вечерний круг. Час ночи
Шрифт:
– Что ж, Борис Иванович, быть по сему, - хлопнул ладонью по столу Виталий.
– Я ведь не шучу. Хотите сами…
В этот момент звякнула входная дверь, и Виталий через открытую дверь комнаты увидел, как в переднюю с лестницы вошла старуха. Она метнула испуганный взгляд в комнату, заметила постороннего человека и, ни слова не говоря, поволокла в кухню тяжёлую сумку с покупками.
– Евдокия!
– привычным командирским тоном рявкнул старик.
– Ходь сюда! Живо!
Старуха торопливо прошлёпала из кухни обратно в переднюю, но прежде,
– Чего тебе?
– недовольно осведомилась она.
– За Вовку тут штраф платить велят… Под суд, туды-сюды… - злобно прорычал старик и вдруг вскочил со стула.
– Едем!.. Сам его придушу, туды-сюды!.. Гнида!.. На меня показывать?..
Вот оно! Впервые в разговоре мелькнуло новое имя.
– Да ты что мелешь, старый чёрт!
– охнула старуха, всплеснув руками.
– Да куда тебя несёт! Да опомнись!
– Минутку, Борис Иванович. Я сейчас машину поймаю, - сказал Виталий.
– Присядьте пока. Нам куда ехать надо?
Старик вдруг растерянно посмотрел на Виталия и забормотал:
– А я знаю куда?.. А я там, думаешь, был, туды-сюды…
– Вот-вот!.. Вот-вот!..
– с облегчением воскликнула старуха.
– А то понёсся…
– Как же так?
– удивлённо спросил Виталий.
– Что Вовой зовут, знаете, а где живёт…
Но в тот же момент он понял, как это может быть. Если старика используют втёмную, то вполне понятно, что он ничего не знает, а уж адреса - тем более.
– Значит, этот самый Вова вам телефончик и сварганил?
– усмехнулся он.
– А как штраф платить, так вам?
– Он, милый, он, - с воодушевлением подхватила старуха, как-то, видимо, всё сразу сообразив.
– Ему что, а вот нам… Да пропади он пропадом! Тьфу!
– Вова или телефон?
– Да хоть и Вова! Седой уже, а всё Вова!
– Как же его по батюшке величают?
– Вроде Сергеевич.
– Может, Владимир Сергеевич хоть номер своего телефона вам оставил? Сейчас бы позвонили ему и всё выяснили. Может, у него квитанции? А то ведь мне за вас обидно, Евдокия Петровна. Подсудное же дело получается, и вам отвечать.
– О господи!
– охнула старуха, опускаясь на стул и жалобно глядя на Виталия.
– Это за что же такое наказание? Нешто так можно?
– А что делать?
– развёл руками Виталий.
– Кто-то же должен ответственность нести?
Старуха обернулась к мужу:
– Слышь, Иваныч, проснись! Ну чего зенки-то вылупил на меня? Вон лучше телефон поищи Вовы своего.
Она нисколько не боялась своего грозного на вид супруга и даже, когда было надо, не стеснялась на него прикрикнуть.
Старик тяжело поднялся со стула и, что-то бормоча себе под нос, застучал палкой и протезом, направляясь в соседнюю комнату.
Возился он там долго, выдвигая какие-то ящики, что-то переставляя, даже передвигая, при этом то и дело что-то падало у него из рук. Видимо, телефоном неведомого Вовы пользовались редко, а скорее всего
Между тем это была сейчас единственная ниточка, которая только и могла помочь Виталию в его сложном поиске. И он начинал уже не на шутку опасаться, что старик этот телефон потерял.
Но вот из соседней комнаты донеслось удовлетворённое урчание, и снова тяжело застучали протез и палка. Массивная фигура старика появилась наконец в дверях. Вид у него был гордый и даже заносчивый, нижняя губа выпятилась больше обычного, а взъерошенные волосы вокруг блестящей розовой лысины казались нимбом. В свободной руке он держал листок, небрежно вырванный из тетради.
– Ну вот!.. Ну знал я, туды-сюды!.. На, гляди…
Виталий взял у него листок. На нём размашисто и уверенно был написан номер телефона. Очевидно, написал его сам Владимир Сергеевич.
Тем не менее Виталий решил проверить этот номер, а заодно сделать вид, что и в самом деле собирается уладить по телефону так взволновавший стариков вопрос об их ответственности за неуплату по телефонным счетам. Виталию было ясно, что они и не ведают об афере, которую с ними учинили.
Он набрал номер и, когда откликнулся чей-то женский голос, самым любезным тоном попросил Владимира Сергеевича.
– Он на работе, - ответила женщина.
Виталий, поблагодарив, положил трубку.
Итак, ниточка не оборвалась, она вела дальше, к людям куда более ловким и опасным.
Глава V
В ГОСТЯХ У «ГЕНИЯ»
Рассказывая, Софья Георгиевна пылала негодованием и презрением:
– Представляешь? Просто урод какой-то! Столько лет работает в этом своём тресте. Все его там знают. Я ему говорю: «Достань мне голубую и розовую плитку. Не нашу, конечно. Мне для дачи нужно. Ведь на складе у вас есть?» «Есть, - говорит, - но неудобно». Ты слышишь? Ему неудобно! Я ему говорю: «Что значит «неудобно»? Я что, даром прошу? Все же будут довольны». «Может быть, они и будут довольны, - мямлит он, - но мне неудобно». И это мужчина, я тебя спрашиваю? Он и женился-то как последний дурак - на мымре этой. И всю жизнь на одну зарплату жить будет, вот увидишь.
Софья Георгиевна довольно грациозно склонилась над столиком, наливая кофе своей приятельнице, сухой и жёлтой, как мумия, Зое Васильевне, и та не без зависти взглянула в вырез её платья, где колыхались, как два розовых поросёнка, тяжёлые груди.
– Ну и что же у вас с дачей?
– спросила Зоя Васильевна, помешивая ложечкой кофе и деликатно, двумя пальцами, беря с тарелочки ломтик кекса.
– Ах, всё строим! Это безумно дорого, ты себе не можешь даже представить! Кроме официальных расходов ведь ещё уйма неофициальных. Ты думаешь, легко было, например, получить разрешение райисполкома? Секретарь говорит: «Я могу без работы остаться с вашей дачей». А Вова ему: «Зато с деньгами - это лучше, чем наоборот».