Вечная молодость
Шрифт:
Я чувствую, как мой рот открывается, чтобы затем всего-навсего снова закрыться. Мне не хватает аргументов и, в какой-то мере, мотивации, чтобы не хотеть преподнести промышленникам урок. Конечно, это неверно - стричь всех под одну гребёнку только потому, что Ли меня разочаровал, но тем не менее...
– Итак, что скажешь?
– Скиннер вспрыгивает и поднимает при этом облако пыли.
– Они стартуют ещё сегодня в обед.
– Я не могу убивать. Убивать... людей. Не могу просто так, - говорю я совершенно серьезно. Направлять оружие на Купидов это одно. Нас учили убивать их, вдалбливали это в голову. Купиды - не люди, а бездушные похитители детей. Однако
– Боже мой, Джо! За кого ты меня принимаешь?
– Скиннер качает головой и смотрит на меня.
– Мы примкнем к группе и исчезнем в хаосе, после того как они совершат нападение.
– Я не знаю...
– Джо.
– Скиннер берет меня за плечи и настойчиво говорит.
– Ты не сможешь предотвратить это нападение. Ты только можешь использовать его во благо Пейшенс или потерять эту возможность. Других вариантов нет.
У меня смешиваются все мысли в голове. Все вдруг становится таким сложным. Нападения, партизаны, предательство... Я закрываю глаза. Как мне хочется просто проснуться в своей постели в интернате. Тот факт, что я заснула и нарушила мои обязанности, в данный момент было бы наименьшей моей заботой. Но, к сожалению, мне не повезло. Когда я открываю глаза, то обнаруживаю себя все на той же пыльной, высушенной земле Ничьей Земли, в испепеляющей жаре и безнадежности.
– Джолетт, - Скиннер всё ещё стоит передо мной, приблизив своё лицо к моему.
– Мы просто воспользуемся возможностью, не более того.
– Что же, хорошо, - слышу я свой собственный голос. Затем высвобождаю плечи из его рук и делаю несколько шагов.
– Пойдём искать повстанцев!
Глава 61
Некоторое время Скиннер ведёт меня по Ничьей Земле. Тишина, слышны лишь наши глухие шаги по глинистой земле. Не видно ни зверей, ни птиц в небе, ни даже насекомых. Немногочисленные деревья вокруг нас голы, кора частично снята с них. Лишь там и сям из пыли пробиваются зелёные стебли, однако мне не верится, что их век будет долгим. Люди в этих землях используют в пищу всё, что могут найти, а деревья и кустарники, которые не дают ничего съедобного, попросту вырубаются. Я спрашиваю Скиннера, знает ли он, для чего это делают, хотя, боюсь, я сама могу дать ответ на собственный вопрос.
– Оружие, дамбы, ремонтные работы... Невероятно, сколько всяких вещей люди могут изготовить из древесного ствола, не правда ли?
Я соглашаюсь с ним, кивнув, еще какое-то время мы идем молча. Прошло около часа с тех пор, как мы покинули деревню и движемся по бездорожью. Все здесь выглядит однообразно, и всё же, кажется, что Скиннер здесь хорошо ориентируется. Я не заметила, чтобы он заколебался хотя бы на секунду, ни разу он не сомневался в выборе направления.
Один раз я спросила его, почему мы не составляем план битвы в деревне, на что он ответил мне, что в акциях партизан принимают участие не только жители этой деревни. До этого момента мне почему-то казалось, что место, в котором мы очутились, является единственным в своем роде в Ничьей Земле.
Скиннер рассказал мне, что существуют сотни заброшенных городов и минимум 20 миллионов человек. Я прикидываю в уме, сколько жителей Ничьей Земли приходится на одного промышленника и спрашиваю себя, как такое, возможно, что такое большое количество людей позволяет так себя притеснять. Затем мне становится ясно, что не все мирятся со своей судьбой. Лучший пример тому - группа людей, к которым мы направляемся.
Проходит
– Обри Хоулс, - говорит Скиннер, когда замечает мой взгляд, но еще, прежде чем я успеваю спросить, он продолжает: - А камни там впереди раньше назывались Стоунхендж. Они из тех времён, давних, задолго до наших, и были когда-то...
– Его глаза сужаются, и он понижает голос.
– Когда-то это было важно.
– Неожиданно он ускоряет шаг и, когда он продолжает говорить, он звучит странно рассерженным.
– Сейчас это всего лишь кучка бесполезных булыжников. Идём!
Я не могу оторвать взгляд от камней.
Стоунхендж. Возвышенное название, и даже внушающее страх. Мои руки покрываются гусиной кожей, которая увеличивается, когда меня обдает ветром. Я закрываю глаза, наслаждаясь тишиной и природой. До меня доносятся тихие голоса, но я просто игнорирую остальных. Все мое существо нуждается в нескольких минутах покоя, и я не могу представить себе лучшего места, чем Стоунхендж.
– Джо!
Я неохотно открываю глаза и тороплюсь, чтобы быстрым шагом пересечь эту высушенную поляну. Меня ждет группа мужчин и женщин разного возраста, подойдя к которым я виновато улыбаюсь. Никто из них не отвечает на мою улыбку, и я ощущаю царящее напряжение.
– Итак, - произношу я только для того, чтобы что-то сказать, хотя и понимаю уже, что в этом нет необходимости.
– Значит, вы хотите нам помочь, - говорит один из мужчин. Его длинные волосы прядями свисают на грудь и переплетаются там с бородой, обрамляя землистого цвета лицо.
Я смотрю на Скиннера, и он кивает мне. В его глазах тоже читается напряжение.
– Верно, - говорю я, и мужчина видимо остается доволен ответом.
– Мы нападем на них здесь, - продолжает он и указывает на импровизированную карту, начерченную на пыльной земле.
Я распознаю на ней столицу, окрестности, Темзу и огромную городскую стену.
– Что это такое?
– спрашивает Скиннер и проводит пальцем по тонкой линии, проходящей параллельно реке.
– Железнодорожные пути.
– Бородатый стирает линию в одном месте, примерно в двадцати сантиметрах от нарисованной столицы.
– Примерно там наши люди разрушили защитную стену. Строительные работы все еще продолжаются, так что мы нанесем удар прямо здесь. В вечернее время ожидается поезд из Уэльса. Мы запрыгнем в него и попадем через ворота на юго-западе Оксфорда в город. Как только поезд прибудет на вокзал столицы, мы начнем.
Скиннер кивает, как будто уже знает, что надо делать, и я решаю сделать то же самое. Мне не терпится задать только один вопрос.
– Мы шли несколько часов, и наверняка понадобится еще время, пока мы...
– Восемнадцать, - говорит бородатый.
– Если мы пойдем быстрым шагом, и нас не остановят, то даже шестнадцать. Поэтому двинемся в путь прямо сейчас. Все готовы?
По рядам проносится одобрительное бормотание. У мужчин и женщин есть самодельное оружие. Топоры, палки, ножи и рогатки лежат на земле либо прислонены к скале. До этого я их даже не замечала. Скиннер тоже взял палку, на конце которой торчат острые гвозди. И указал на длинную палку с отшлифованным, каменным наконечником. Это своего рода копье, которое иногда имеют при себе Купиды.