Вечная ночь
Шрифт:
– В каком смысле?
– Ну о девочке, подробней.
– Я же говорю, маленькая, худая, симпатичная. Вишневые узкие джинсы, синяя куртка. Волосы короткие, рыжеватые. Что вас еще интересует?
– Нет. Ничего. Все в порядке. – Зацепа хрипло откашлялся.
– Какие будут указания? Может, войти в квартиру, поговорить с девочкой?
– Нет. Пока рано.
– Хорошо, подождем еще. Всего доброго.
– Стойте! Вы сказали, что потеряли его в районе Парка культуры. Расскажите подробней, как это произошло, где, рядом с парком или внутри?
Собеседница тяжело вздохнула,
– Снаружи. То есть внутри. Мы его потеряли дважды. В какой-то момент он изменил внешность, переоделся. Так получилось, что некоторое время мы вели другого человека, который со спины был на него похож, одет так же, рост, походка. Уже стемнело. Был вариант, что он мог войти в парк. Мы перекрыли выходы, ждали до закрытия, но никого, хотя бы отдаленно похожего на него, не было.
– Кретины! – рявкнул Зацепа, отсоединился и тут же набрал другой номер.
– Успокойся, – сказал ему мягкий мужской голос, – они сделали все, что могли, никуда он не денется. Мы теперь знаем его имя, дежурим по одному из адресов. Рано или поздно он появится в этой квартире. В любом случае у нас есть девчонка. Пусть она проспится, потом мы с ней пообщаемся. Ей наверняка что-то известно.
– Ты проверял сводки происшествий в районе парка? – вдруг выпалил Зацепа.
– Нет. А зачем?
– Не знаю. На всякий случай.
Он успел захлопнуть крышку аппарата за секунду до того, как в гостиную заглянула жена в прозрачной ночной рубашке.
– Коля, ты скоро?
– Да, да, я сейчас, Заинька.
Зоя Федоровна царственно прошествовала к нему через гостиную, по дороге взглянула в зеркало. Лицо она успела промокнуть, расчесала волосы и даже надушилась.
С тех пор как он привез Жене из Рима флакон индивидуальных Зоиных духов, этот запах, раньше такой знакомый и безразличный, стал сводить его с ума. Сейчас он вдруг подумал, что все это было не просто так. Женя как будто почувствовала, что он соврал про незнакомую француженку с флаконом в лифте. Догадалась, маленькая жадина, что это духи его жены. Мало того что полностью поработила ее мужа, она еще запах решила присвоить.
Зоя Федоровна взяла его за плечи, внимательно посмотрела в глаза, поцеловала в губы и прошептала:
– Я тебя жду, Коленька.
– Да, да, я сейчас. Мне нужно сделать еще один важный звонок.
На самом деле, прежде чем нырнуть к ней под одеяло, ему нужно было принять специальный китайский препарат и выпить коньяку. Иначе он мог потерпеть фиаско. Зоя потрепала его по загривку и удалилась назад, в спальню.
– Эй, осторожней! Так недолго свихнуться, – пробормотал Зацепа, обращаясь к своему отражению в зеркале над камином. Зеркало висело наклонно, смотрело сверху вниз. На несколько мгновений оно вдруг превратилось в экран. Оно стало отражать не гостиную в семейном пентхаусе, а спальню в Черемушках.
Старый синьор и юная синьорина сидят на измятой двуспальной кровати. Она обняла его за шею. Ее каштановые косички-дреды вздрагивают. Она плачет. Он сидит, как каменный, молчит и механически поглаживает ее тощее плечико. Взгляд его медленно скользит по стенам.
«У
– Ну все, детка, успокойся, не плачь. Всю сумму сразу я дать тебе, конечно, не смогу. Мне надо будет слетать в Рим, пойти в банк. Но быстро это не получится. Очень много дел в Москве. Скажи, неужели ты успела потратить все, что я давал тебе раньше?
– Конечно, – она всхлипнула и потерлась лбом об его руку, – ты же сам говорил, Москва – очень дорогой город.
– Хорошо. Я дам две тысячи. Потом достану остальные восемь.
– Когда?
– Точно пока сказать не могу.
– Предатель! Жмот несчастный! – крикнула она по-русски, вскочила с койки и помчалась в ванную.
Оставшись один, Зацепа осмотрел спальню и нашел не меньше полудюжины точек, удобных для установки скрытой камеры. Потом, когда девочка уснула, он сидел на кухне, курил, листал записную книжку, думал, к кому можно обратиться по такому деликатному делу.
Прежде всего, он хотел выяснить, существует ли на самом деле человек по имени Марк, независимый порнограф и сутенер. Если да, то насколько он опасен, кто за ним стоит, подрабатывал ли он когда-нибудь шантажом, снимал ли клиентов скрытой камерой и что это за клиенты.
Службу безопасности «Медиа-Прим», а также кое-каких знакомых из правоохранительных структур Николай Николаевич отверг сразу. В записной книжке нашел телефон старого приятеля, бывшего одноклассника. Его звали Матвей Александрович Грошев. У него была странная, запутанная биография. Еще со школы к нему прилепилась кличка Грош. Он был мрачный, замкнутый, но очень начитанный мальчик. Рос без отца, с мамой и бабушкой, был толстый, раскормленный, страшно комплексовал из-за этого. Ни с кем не дружил, в младших классах его дразнили, жестоко травили. Классу к восьмому он похудел, возмужал, научился давать сдачи. Его больше не дразнили и побаивались.
Сразу после школы Грош поступил в университет, на философский факультет, отделение психологии, закончил с отличием. Открыл в себе дар экстрасенса, пытался заниматься частной практикой, лечил депрессии, сексуальные расстройства. Вроде бы даже преуспевал в этом, но вдруг чуть не сел за валютные махинации. Кто-то из клиентов расплатился с ним долларами, Грош взял, пытался продать и попал в милицию. Зацепа тогда помог ему выкрутиться.
Грош был дико энергичный, умный, хитрый, умел произвести отличное впечатление. Зацепа старался не терять таких людей, тем более если удавалось оказать услугу. Мало ли, как сложится жизнь?