Вечная Война
Шрифт:
— Как…?
— Не надо вопросов. — Анита положила указательный палец на губы юноши. — Никаких. — Она умильно поцеловала его.
Желая ответить тем же, Джон потянулся к ней, но потерял равновесие и скатился с холма, плюхнувшись в высокую траву. Девушка весело рассмеялась и тем же способом спустилась прямо на него. Её улыбка, застывшая на лице, и глаза, завораживающие отблеском звёзд, уносили его в мир иной, подобного которому никогда и нигде не сыскать. Юноша отметил сам себе, что так называемое Седьмое небо далеко не так прекрасно, чтобы сравниться с этим раем. Он чувствовал горячее тело, что прильнуло к нему, и сердца, слившиеся в один ритм, страстный, трепетный, сотрясающий обоих с каждым ударом всё сильней.
Джон дремал с улыбкой на лице. Его голова покоилась на коленях возлюбленной, а она нежно гладила её, слегка прижав к своему животу.
Ночь прошла.
— Взаимно, — отозвался чёрный воин. — Правда, там, куда мы летим, сейчас вечер.
— И куда же мы направляемся? — поинтересовался Джон.
— К Номроину. Он уже ждёт.
— Вперёд. — Он шагнул к выходу.
— Стоп. Сначала ты мне скажешь, что произвело в тебе такое изменение.
— Не знаю, знакомо ли тебе это, но у людей, после приятного сна, сохраняется хорошее настроение практически целый день, даже когда они не помнят, что им приснилось. А представь себе, каким должно быть настроение человека, который видел замечательнейший сон в своей жизни, да ещё помнит всё до мельчайшей детали. Ну так что? Мы идём или нет?
В дверях встретили Шока.
— Теперь ты мне больше нравишься, — сказал тот, увидев глаза юноши.
— Что ты с ним сделал? — спросил Сайракс у него, когда Джон ушёл настолько вперёд, что не мог их слышать.
— Ему нужно было расслабиться. Это будет очень важно в будущем, — ответил Шок и защитник растворился.
Номроин стоял, как всегда, посередине всё той же тёмной куполовидной комнаты, когда отворилась дверь и вошли Шок и Джон.
— Наконец-то. То, что избранник здесь, воспринимается с трудом, — почти не веря своим глазам, произнёс Верховный.
— Я того же мнения, — ответил юноша.
— Вечные ожидания и попытки увенчались, всё-таки, успехом. Вот и конец войне.
— Не совсем, — вмешался Шок. — Слияние души и содержимого медальона не произошло. Джон ещё не готов совершить этот процесс.
— Почему? — поразился Номроин. — На камне ничего не было написано об этом.
— А ты не мог бы рассказать, как, вообще, стало известно об этом великом существе, — попросил юноша.
— Я надеюсь, Сайракс рассказал тебе о моём народе и о народе моего врага. — Получив положительный ответ, Номроин продолжил: — Это произошло ещё до начала войны. На планете Бэрин, которая также была местом первого контакта фоуртов и тогезеров, одна из совместных экспедиций обнаружила загадочный камень, на нём был высечен каким-то образом текст на тогда ещё неизвестном языке. Учёные много времени потратили на его расшифровку, но безуспешно. Затем началась война и на Бэрин больше не летали. Спустя много лет продолжительных боёв на несколько коротких месяцев мы заключили мир. Мгновения, подарившие крохотную надежду на мир. Я был ещё совсем маленьким, когда родители привезли меня посмотреть на этот камень. Там я первый раз встретил Рохон-Кура. Мы вместе бегали вокруг камня, а потом он прикоснулся к нему, я же не хотел уступать ему в смелости и тоже дотронулся до надписей. Тогда я не ощущал вражды к тогезерам, с которыми мой народ воевал уже не одно столетие. Я и Рохон-Кур были единственными, кто когда-либо голыми руками держался за камень. Когда же наши народы уничтожили друг друга, появились Тик-Шаа и под предводительством Рохон-Кура начали поход против жизни во Вселенной. Однажды, несколько тысячелетий спустя, что-то заставило меня вспомнить о камне. Неожиданно для себя самого я обнаружил, что понимаю текст на нём. Там говорилось о великом существе, которое заточило своё тело в медальон, а душу пустило блуждать по бескрайним просторам космоса и, если вдруг возникнет беда и понадобится это создание, то нужно найти душу, а затем станет известно местонахождение медальона. В тот самый момент я первый раз почувствовал, что был рождён избранник. Я отправил экспедицию, чтобы привезти носителя не своей души, но Рохон-Кур был быстрее и убил его. Он тоже чувствовал появление избранника и прикладывал все усилия, против моих попыток вернуть создание к жизни. Последний раз я отправил Джиэс, наш самый быстрый крейсер в те времена. Его команде удалось найти избранного и узнать, где находится медальон, но на пути к нему воины Рохон-Кура убили носителя души. Медальон, всё-таки, оказался на борту Джиэса, а потом корабль был уничтожен и драгоценный груз его утерян. И вот, наконец-то, нам повезло — ты здесь с медальоном на шее.
— Можно задать тебе один вопрос? — спросил
— Конечно.
— В твоём союзе ведь девять народов, но в этой галактике, не тронутой войсками врага, должно быть целое множество населённых планет, почему бы вам не принять их в союз? Я уверен, они могли бы оказать помощь в вашей борьбе.
— Да, в Млечном Пути живёт довольно много народов, но все они слишком примитивны и не в состоянии помочь сейчас. Катараны — единственный член союза, имеющий здесь родную планету.
— Люди могли бы вам помочь в войне против Рохон-Кура. Всё-таки, речь идёт и об их существовании, — начал спорить юноша.
— Они не могут жить в мире друг с другом, как они смогут довериться нам? Если когда-нибудь достигнут между собой мира, — сказал Номроин. — Мы не можем позволить себе совершить ошибку — слишком многое можно потерять.
— Человечество равно ребёнку, — добавил Шок, — который играет с пластмассовыми солдатиками, инсценируя войну и озвучивая происходящее словами «пах-пах» или «бум». Другие народы, оказавшись на грани уничтожения, быстро повзрослели и научились жить друг с другом в мире, а те, кто не успел, были уничтожены. Люди — единственный народ, который истребляет себя сам. Конечно, эта раса обладает огромным потенциалом, стремлением к новым достижениям, но кто будет радоваться им, когда огонь и яд поглотят Землю? Последний вопрос потомства, что не успеет родиться, будет звучать: «Почему?».
— Может быть, через два-три столетия твой народ будет готов к нам и нашей войне, и тогда его помощь будет для нас неоценимой, но только если он не убьёт себя раньше, — произнёс осторожно фоурт. — Пока мы держимся сами. Бывало Рохон-Кур одолевал нас, но каждый раз нам удавалось выкручиваться. В последний раз, когда это случилось, к нам присоединились катараны. Они предоставили нам свои вооружённые силы и мы снова восстановили равновесие между сторонами. Вообще-то, по численности войска Рохон-Кура превышают наши, но в качестве технологии преимущество лежит на нашей стороне. Количество поэтому не имеет значения, но Тик-Шаа создают огромную проблему. Если бы не они, наши объединённые силы могли бы вести гораздо лучшую защиту — нападение. А о Тик-Шаа мы знаем только то, что они имеют превосходящую технологию и с её помощью уничтожают всех наших союзников. Ещё мы знаем, что они не участвуют в обычных битвах, а посылают свои корабли с точной задачей. Ничего больше, кроме приблизительного расположения их родной планеты, нам о них неизвестно. К примеру, состояние их флота, его местонахождение, какова их оборона или даже, как они выглядят, всё это является для нас загадкой.
— Мне представилась возможность познакомится с их деяниями, — произнёс Джон.
— Я уверен, большинство народов Рохон-Кур держит при себе силой. Однажды к нам пришло послание, что несколько кораблей с его стороны хотят присоединиться, но чтобы помочь уйти от погони, мы должны были встретить их на границе указанного сектора. Когда мы прилетели туда, вместо тех кораблей нас ждали Тик-Шаа. Нам повезло, что сначала на разведку полетели два крейсера, поэтому удалось заранее узнать о враге и улететь назад прежде, чем Тик-Шаа успели нас уничтожить. Конечно, пришлось пожертвовать теми двумя разведчиками, которые спасли наш флот, но это было необходимо. И до сих пор я не знаю, была ли эта ловушка придумана заранее или же на стороне Рохон-Кура, всё-таки, есть наши друзья.
— Разве вы не пытались это точно выяснить?
— У нас не появлялось возможности.
— Воины Рохон-Кура сбивают всё, что приближается к их базе со стороны Млечного Пути, — пояснил Шок.
— Я сожалею, что в союзе защитников всего девять народов, — произнёс грустно Номроин, после короткой паузы. — На протяжении войны количество союзников достигало чуть ли не сотни, но большинство из них не захотели покидать родные планеты и погибли вместе с ними. Другие были отрезаны от нас войсками Рохон-Кура и уничтожены. Мы натыкались на уже опустошённые звёздные системы, сталкивались со слухами об уничтожении народов десятками, но не могли предотвратить распространение смерти во Вселенной. Однажды нам встретилась раса паразитов, которая решила поработить наши народы, чтобы не использовать свои корабли для борьбы против войск Рохон-Кура. Конечно, мы были против, поэтому стали сопротивляться. В итоге эти паразиты оказались между двумя фронтами и спастись не могли. Мы воевали с ними только до тех пор, пока они от своей идеи не отказались, а Рохон-Кур уничтожил их. Всем известно, что, когда две стороны воюют, третья от этой войны получает больше всего пользы, но та раса совершила смертельную ошибку — напала на того, кто не представлял собой угрозы, а наоборот мог помочь.