Вечно в пути (Тени пустыни - 2)
Шрифт:
– Успокойтесь, господа, - сказал он вкрадчиво, - вопрос не стоит и выеденного яйца. Мне кажется, - и он нетерпеливо взглянул на невозмутимого Клайндора, - мы сейчас все обсудим и оформим без лишних проволочек и... свидетелей.
Он снова посмотрел на Клайндора и продолжал:
– Отбросим эмоции, чувства. Оставим в покое священные могилы луров. Перейдем к деловой стороне. Мы понимаем вас, господин Музаффар. Гробница на горе Коха Герроу очень святая... Но векиль Гулям письменно подтвердил, что он отказывается от своего каравана в пользу...
Гулям кивнул головой.
– Аллах свидетель! Я был прав!
– воскликнул шейх Музаффар.
Анко Хамбер ухмыльнулся:
– Векиль Гулям уступил караван почтенному Джаббару ибн-Салману... арабу...
– Доверенному англичан...
– Тсс... неважно, - Анко Хамбер замахал своими короткими руками, важно то, что весь груз каравана купил Джаббар ибн-Салман. И я не сомневаюсь, господин шейх, что вы немедленно передадите вьюки уполномоченному Джаббара ибн-Салмана Керим-хану.
– Нет!
Произнося слово "нет", Музаффар странно усмехнулся.
Лысина Анко Хамбера начала угрожающе багроветь.
– Господин вождь, вы сейчас не в Соляной пустыне, а в столице благоустроенного, цивилизованного государства.
– Я сказал - нет!
– Вы не боитесь, что вас может побеспокоить шахиншахская полиция?
– Нет!
– Господин Хамбер, - сказал тихо Гулям, - вы вынудили меня... Пусть тень падет на мою честь... Я... я отказываюсь от своей расписки... А ты, лур, я требую... Отведи караван к границе. Я сдам груз афганским властям.
– Нет.
С каждым "нет" шейх Музаффар все больше мрачнел.
– О совесть! О честность!
– с наигранным пафосом воскликнул Анко Хамбер.
– Не слушайте его, господин Музаффар. Его дело проиграно. Он не имеет права ни на один вьюк... Оружие он продал... Оружие наше... Предлагаю сделку, выгодную сделку. Получайте неустойку. Расплатитесь со своими лурами и... пусть едут домой, к своему священному Неджефу. Сколько? Плачу наличными.
– Э, инглиз-инглиз... Базарный ты торгаш, - все так же мрачно проговорил шейх, - что ты бросаешь пыль на мои весы! Мне нет дела до совести и чести пуштуна Гуляма, продавшегося врагам людей, инглизам, мне нет дела до твоих грязных денег... Откажется от расписки пуштун Гулям, не откажется - все одно, ты, инглиз, оружия не увидишь...
Лицо Анко Хамбера приняло вдруг просящее выражение.
– Дорогой шейх, вы мусульманин... Взываю к вашим чувствам. Мусульмане воюют против нечестивых большевиков... Оружие необходимо славным газиям... Уступите!
– Так вот что...
Глаза шейха Музаффара загорелись.
– Давно бы так говорил... ты, инглиз, хорош защитник интересов ислама... Нет!
"Нет!" он не сказал, а выкрикнул. Этим "нет" он словно хлестнул по лицу Анко Хамбера.
С проклятием Гулям повернулся к Анко Хамберу:
– Это ты запутал меня... ты...
Он выбежал из салона. Анко Хамбер посмотрел ему вслед и необычайно спокойно проговорил:
– Ну и прекрасно! Он был здесь лишний. Сейчас мы, договоримся.
Шейх Музаффар стоял все так же прямо, и усмешка не сходила с его губ. Клайндор поглаживал набалдашником своей трости подбородок и молчал.
– А вы зачем здесь?
– угрожающе протянул Анко Хамбер.
– Что вам здесь нужно, сэр?
– Простите, сэр, но у меня нет сейчас вопросов к консулу его величества, - буркнул Клайндор и осклабился так, что его желтые зубы совсем обнажились. Он ничуть не обиделся на неслыханную грубость. Он склонен был сам нагрубить. И это окончательно разозлило Анко Хамбера.
Хрипя и задыхаясь, он заговорил:
– Тогда у меня есть вопрос к коммерческому директору фирмы "Рагнер" на Востоке. Господин Клайндор, ваша фанера?
– Предупреждаю, сэр, ни на какие вопросы я отвечать не намерен. Вы консул в Мешхеде... Мы находимся в Тегеране. На нас не распространяется ваша юрисдикция. Но чашечку кофе с соотечественником выпью с удовольствием.
Анко Хамбер сделал движение, но Клайндор остановил его:
– В другое время, сэр, не правда ли, господин шейх? В другом, более подходящем месте... Хотя бы у меня дома...
Клайндор даже вздохнул. Духоту он переносил с трудом и всем своим видом показывал, что отнюдь не намерен продолжать разговор с вождем луров, пока консул не покинет комнату.
– К сожалению, я хотел... я должен сказать два слова господину Гуляму, - пробормотал Анко Хамбер и вышел.
В голову ему пришла мысль такая простая, что он выругался вслух. Надо позвонить в полицию. Почему он не догадался сделать это раньше? Но его ждало разочарование. Начальник тахмината, с которым после долгих проволочек его соединили, заверил, что господин консул ошибается. Шейха луров в Тегеране нет. А когда Анко Хамбер начал кричать, начальник просто повесил трубку.
Анко Хамбер бегом вернулся в розовый салон. Ни Музаффара, ни Клайндора в нем не оказалось.
Навстречу ему выплыла рыжекудрая полнотелая дама в облаке кисеи. Пухлые бутоны ее губок раскрылись, чтобы прощебетать приветствие, но Анко Хамбер яростно отстранил прелестное видение и грубо закричал:
– Где они?! Черт побери, куда они провалились?!
Вкрадчивый голос маэстро Чили за его спиной проворковал:
– Они покинули нас. Не угодно ли, сэр? Мадемуазель Гульдаста прелестно готовит кофе. У мадемуазель шелковые ручки. Массажем мадемуазель снимает начисто усталость и заботы. Мадемуазель только девятнадцать исполнилось...
– К черту ручки! К черту мадемуазель! Где этот проклятый торгаш?
– Вы имеете в виду их превосходительство вельможу из Луристана и господина директора?
– Я имею в виду этого грязного кочевника и болвана, торгаша деревяшками, черт побери! Куда вы их девали, Чили?
Но Чили привык и к более грубым выходкам. Он изысканно поклонился и развел руками.
От ярости Анко Хамбер потерял дар речи.
Рыжекудрая массажистка пропела низким контральто:
– Они уехали к мадам Сервен.