Вечно влюбленные
Шрифт:
Тесc едва не задохнулась от горького смеха. Господи, если бы только Этти знала правду! "Впрочем, что изменится, - мрачно подумала она, - даже если я скажу им, что на самом деле он меня соблазнил: они станут еще громогласнее требовать, чтобы он женился на мне". Однако ее мучило то, что они считали Николаcа благородным человеком, и эту боль не смягчало сознание того, что ей некого было винить, кроме себя, за то превратное мнение, которое сложилось у родственников. Не надо было выгораживать его! Чувствуя себя подавленной, Тесc метнула на графа полный ненависти взгляд и распалилась еще больше, заметив
– Поверьте, - с нажимом сказала она, - я точно знаю, что это за человек.
– Ну вот и хорошо, - просияв, воскликнул Рокуэлл.
– Ты понимаешь, как тебе повезло? Только подумай - ты скоро станешь графиней Шербурн.
Однако Тесc не чувствовала себя особенно счастливой, хотя понимала, что ей ничего не остается, как сделать хорошую мину при плохой игре. К счастью или нет, но, похоже, ей уготовано судьбой выйти замуж за Николаcа Талмиджа, человека, который женится на ней из-за злого поворота судьбы...
Измученная, уставшая, она позволила родственникам тепло поздравить себя.
И если кто-то и заметил, что Тесc была необыкновенно молчаливой, пока обсуждались планы ее поспешного брака с Николасом, никто никак не прокомментировал это. "Наверное, все радуются, что я сдалась без всякой борьбы", - уныло подумала девушка, снова забираясь в кресло и удрученно глядя на огонь.
В конце концов, когда все, ко всеобщему удовольствию, было решено, три дамы поднялись наверх, а Рокуэллы остались в главной гостиной, собираясь подремать остаток ночи в креслах возле камина.
Ник отправился в усадьбу Шербурнов, а оттуда - в Лондон.
Тесc думала, что, когда она останется наедине с тетками, они закидают ее многочисленными вопросами. Однако этого не произошло. Все были настолько измотаны событиями прошедшей ночи, что вскоре отправились спать. Они немного поспорили, кто где ляжет, и наконец решили, что Этти и Мег займут удобную широкую кровать Тесc, а она сама устроится на маленькой узкой кровати, которую установили заранее в ожидании приезда двух дам.
Нику в ту ночь так и не удалось уснуть. Он поручил Рокуэллам следить за порядком в коттедже и осторожно рассказал им о нападении на Тесc и своих подозрениях насчет контрабандистов. После чего уехал, предупредив их, чтобы они были начеку. В усадьбе Шербурнов он разбудил Лавджоя и отдал ему распоряжения. Быстро приняв ванну, переодевшись и перекусив, он помчался по дороге, ведущей в Лондон.
В Лондоне Ник был страшно занят, однако выкроил время для короткой встречи с Роксбери. Тот с непроницаемым лицом молча выслушал сбивчивый рассказ Ника и, сверкая серыми глазами, заявил:
– Что, можно готовить поздравления? Говорят, вы собираетесь жениться?
Ник печально усмехнулся:
– Похоже, да, сэр, и несмотря на то что обстоятельства достаточно скандальны, не могу сказать, что сожалею об этом.
Роксбери кивнул и спокойно заметил: , - Вас следует представить к награде за то, что вы за столь короткое время разузнали о контрабандистах. Я думал, пройдет несколько недель, прежде чем вы сможете выйти на них. Ваша информация о "джентльмене" и о нападении на вашу даму в высшей степени интересна. Я склоняюсь к тому, что это вполне может быть наш "мистер Браун".
– Глаза
– Ввиду вашей отличной работы, я думаю, вы на некоторое время, по крайней мере на несколько дней, можете забыть о "нелегалах" и сосредоточить внимание на вашей невесте.
Ник с улыбкой кивнул.
– Это я и собираюсь сделать!
***
В воскресенье вечером, когда Ник встречался с Роксбери и улыбался, Эйвери, возвратившийся в усадьбу Мандевиллов, - конечно же, нет. Приехав домой и швырнув поводья угрюмому Лоуэллу, выбежавшему навстречу хозяину, он бросил:
– Она вернулась? Хоть что-нибудь о ней слышно? Какие-нибудь следы?
Лоуэлл покачал головой, малодушно решив, что пусть лучше Коулмен сообщит хозяину о тетках, которые тоже исчезли. Видя расстроенно-злобное выражение лица Эйвери, Лоуэлл поспешно повел лошадей в конюшню и провел там несколько минут, распрягая и вытирая потных животных. Такую работу он обычно поручал людям, занимавшим куда более низкий пост.
Войдя в молчаливый дом, Эйвери направился в кабинет, сбросил плащ и швырнул кожаные перчатки на стол вишневого дерева.
Нетерпеливо позвонив Коулмену, он заходил по комнате, думая только о том, что сделает с Тесc, когда та попадется ему в руки. Он ни на миг не сомневался, что непременно найдет ее.
Через несколько минут в комнату бочком вошел Коулмен.
– Вы звонили, сэр?
– нервно спросил он.
Эйвери, невидящим взором глядевший в окно и проклинавший судьбу вообще и Тесc Мандевилл в частности, резко обернулся и свирепо поглядел на слугу.
– Конечно, звонил, болван! А теперь поднимись к этой парочке сук-попустительниц и приведи их сюда.
– Взгляд его стал жестче.
– Я желаю поговорить с ними - и на сей раз церемониться не буду.
Коулмен побледнел.
– А разве Л-Лоуэлл не сказал вам?
Эйвери сощурился, а рот его превратился в тонкую злобную линию.
– Чего не сказал?
– со смертельной угрозой в голосе переспросил он.
Коулмен сглотнул слюну, проклиная трусливого дворецкого.
– Дам нет, они убежали.
Эйвери набросился на него, подобно атакующей кобре и, схватив лацканы камзола Коулмена, сильно встряхнул его.
– Что ты хочешь сказать? Что значит "убежали"?
Коулмен снова сглотнул, припомнив приступы гнева, овладевавшие хозяином.
– Исчезли прошлой ночью. Мы приносили им еду - это было около восьми часов вечера, а потом Лоуэлл примерно через час забрал подносы и закрыл за собой дверь.
– Коулмен был не в силах вынести бешеный взгляд Эйвери. Он посмотрел в сторону и промямлил:
– А сегодня утром, когда я понес им завтрак, дверь в их комнату была открыта, а комната пуста. Ночью кто-то вышиб двери и увез их.
Эйвери крепче сжал руки на его лацканах и елейным голосом спросил:
– Я полагаю, ни ты, ни Лоуэля ничего не слышали?
Коулмен удрученно кивнул, Эйвери снова встряхнул его и прорычал:
– Наверное, вы оба были слишком пьяны и ничего не заметили бы, даже если бы по дому промаршировал целый полк! Какого черта я держу вас!.. Я поручил вам простое дело - приглядеть за двумя беспомощными женщинами, а вы дали им удрать! Я должен был бы!..