Вечно влюбленные
Шрифт:
Тесc кокетливо улыбнулась, уверенная, что никогда в своей жизни не была так счастлива. Так чудесно поддразнивать его, знать, что он полностью и так же пылко отвечает на ее любовь! Пока они лежали в постели и тело Тесc все еще было вялым и пресыщенным от страстной любви, будущее с Ником представлялось ей долгим, как бесконечный золотой луч летнего солнца...
"Мне так повезло. Больше повезло, - рассеянно думала она, - чем Терезе". Неожиданно по телу Тесc пробежала дрожь, и она вдруг почувствовала страх, словно холодная темная, зловещая тень промелькнула перед нею.
Ник выбрался из постели и стал одеваться. Тесc села и встревоженно спросила:
– Что ты делаешь?
Он
– Одеваюсь, чтобы совершить набег на кухню и разыскать нам какую-нибудь еду. Оставайся здесь, я скоро приду, и тогда мы насладимся ночным пиром.
– Черные глаза его сверкнули.
– А потом, - хрипло пообещал он, - я снова стану пировать...
Нику, однако, не пришлось идти на кухню. Он открыл дверь своей комнаты и почти мгновенно узрел там тележку красного дерева, уставленную несколькими закрытыми сосудами и разными разностями. Подняв одну крышку, он обнаружил жареного цыпленка, обложенного слегка подрумяненными небольшими картофелинами; под другой крышкой оказались несколько изысканных золотисто-коричневых печений. Ник догадался, что за остальными крышками можно найти еще много вкусных вещей, и довольная улыбка озарила его лицо. Словно кто-то предугадал их желания и заранее приготовил этот полночный пир.
Он начал было катить тележку в комнату, и тут заметил две бутылки вина и сложенный листок бумаги, засунутый между ними.
Он развернул записку и прочитал:
"Эти бутылки вина вместе с остальными подавали в тот день, когда я вышла замуж за твоего деда...
Я хранила их для какого-нибудь исключительного события. И похоже, оно настало - по крайней мере до того, как родится мой первый правнук! Паллас".
Грустная улыбка тронула губы Николаcа. Он покачал головой, думая, как молниеносно распространяются слухи в доме, - он и Тесc едва только раскрыли друг другу сердца, а в усадьбе уже все известно. "По крайней мере, - думал он, толкая тележку перед собой, - нам не надо извиняться за наше сегодняшнее отсутствие - очевидно, все знают, чем мы были заняты!"
Немного смущенная Тесc была глубоко тронута запиской Паллас. Они насладились чудесной едой, а потом, перечитав записку, Тесc задумчиво произнесла:
– Она нетерпеливо ждет правнука, да?
Она сидела посередине кровати, обернувшись простыней. Маленькая крепкая грудь ее светилась в лучах свечи. Ник улегся рядом с ней, положив руки за голову, и любовался ее прелестными грудками. Услышав ее слова, он посмотрел ей в лицо и поднял бровь:
– Тебе не понравилась мысль о ребенке?
– О нет!
– быстро ответила Тесc. От мысли о ребенке, растущем у нее в чреве, у нее закружилась голова.
– Я просто хотела сказать, что правнук имеет для нее огромное значение, и если я не зачну вскоре, то буду думать, что подвела ее.
Неприкрытая чувственная улыбка изогнула нижнюю губу Ника.
Он нежно поцеловал ее в ключицу и сказал:
– Тогда давай постараемся, чтобы ты забеременела скорее, а?
Глаза ее мягко светились.
– Да!
– ответила она, гладя его темные волосы.
Они снова любили друг друга, и после Тесc свернулась клубочком в объятиях мужа и уснула. Однако Ник без сна лежал в темной комнате, прислушиваясь к ровному дыханию Тесc.
"Мне намного больше повезло, чем деду", - рассеянно подумал он. Он встретил свою любовь, и, чтобы быть рядом с любимой, ему не придется покидать дом и уезжать неизвестно куда, оставляя за собой скандал и позор. Ник крепче обнял Тесc. Сердце его было наполнено любовью к ней, и он снова почувствовал прилив сострадания к деду. "А поступил бы я по-другому, если бы оказался на месте Бенедикта?" - задавал он себе вопрос.
Однако мысли о деде не уходили, и наконец Ник осторожно выпустил Тесc из объятий и встал с кровати. Набросив на себя халат, он зажег свечу и вышел из комнаты.
Пробираясь по темному молчаливому дому, Ник пошел в кабинет. Несколько минут спустя с дневником в руках он вернулся в спальню. Он поставил канделябр возле кровати и улегся рядом с Тесc - она слабо улыбнулась и что-то пробормотала во сне.
Он долго любовался ее тонким профилем, маленьким прямым носом, пухлыми губами. Сердце у него щемило так, словно готово было разорваться от любви. Он благоговейно коснулся густых вьющихся волос, буйным каскадом разметавшихся по подушке. "Нет, - свирепо поклялся он, - ничто и никогда не разлучит нас!"
Он нехотя отвернулся от жены, сел, опираясь на подушки, и взял дневник. Избегая последних нескольких страниц, не желая заглядывать в конец истории, которая, он знал, окончилась трагически для его бабушки. Ник открыл дневник на середине, и взгляд его наткнулся на записи, в которых Бенедикт выплескивал эмоции, захватившие его, когда он узнал о беременности Паллас. Поскольку Ник накануне прочитал о рождении своего отца, ему показались любопытными размышления деда о том, как он ждал появления ребенка, - не важно, девочка это должна была быть или мальчик. Тесc мирно спала рядом с ним, огонек свечи мягко трепетал в темноте. Ник некоторое время читал, прослеживая течение беременности Паллас и растущий восторг деда не только от предстоящего появления ребенка, но и от юной жены. В дневнике было много описаний поведения Паллас: как она улыбается, мило смеется, какая она добрая и как Бенедикту день ото дня становится рядом с ней лучше, как ему приятно наблюдать за ней, поддразнивать, ухаживать. Ник читал о том, как много стала значить Паллас в жизни деда...
Между бровей у Николаcа появилась морщинка. Ему было очевидно, что Бенедикт безудержно влюбился в молодую жену. Ник дернулся, словно что-то внезапно озарило его. Страницы шли одна за другой, Бенедикт описывал первые месяцы беременности Паллас, но не было ни одного слова о Терезе, ни единого упоминания о ней. Ника это озадачило. Может, он что-то пропустил? Правда, вначале он небрежно читал дневник, перепрыгивая то вперед, то назад, временами пропуская по несколько страниц и не следуя определенному порядку. Но только не сегодня: он начале сообщения Паллас о своей беременности и прочитал подряд о семи или восьми первых месяцах ее течения.., и за все это время в дневнике не было ни единого упоминания о Терезе. Может, Бенедикт просто перестал писать о своих свиданиях с Терезой?
Он еще больше помрачнел, заглянув назад, быстро пробегая строки, начертанные рукой Бенедикта. Ранние месяцы беременности Паллас. Свадьба. Ничего о любви к другой женщине. Словно ее не существовало вовсе. В дневнике описывались обыденные события, глубокие мысли и чувства деда. Но о Терезе - ни слова. Как же так может быть? Николаc стал быстрее переворачивать страницы, пробегая глазами черные строчки, и наконец нашел:
"26 февраля 1743 года: Я только что принял самое мучительное решение в своей жизни, и мысль об этом меня печалит немилосердно. Я понимаю, что это единственно верное и справедливое решение. Тереза с застывшим милым лицом и этими ее темно-фиолетовыми, как драгоценный камень, глазами сама подняла эту тему.