Вечность по имени Любовь
Шрифт:
– Хорошо, я у нее спрошу. А ты вообще ко второму ребенку готов?
– Я не думал об этом. Вы что-то знаете? Марина мне ничего не говорила. Я думал о втором ребенке, но не сейчас, ей надо институт закончить, найти работу, да и Димка совсем маленький. Ну что вы на меня так смотрите? Она беременна? Вас интересует, захочу ли я его оставить? Так? Если он есть, значит, есть, об аборте речи быть не может.
– Спасибо, именно это я хотела от тебя услышать.
– Она мне еще ничего не говорила, почему? Она на меня жаловалась? Я в чем-то перед ней виноват?
– Нет, Сережа, не ищи подводные камни там, где их нет. Просто она интересовалась, через
– Мне не нужна помощь.
– А я не потерплю, чтобы мои внуки голодали. Ты понимаешь, Сережа, я хорошо зарабатываю. Я за курс лекций в Гарварде получаю столько, что могу только на это содержать всю семью целый год.
– Вам эти деньги с неба не падают, вы их зарабатываете. Как работал дядя Саша в молодости, я тоже знаю, мне и мать, и отец рассказывали. Я смогу заработать. Кстати, насчет лекций, надо поговорить с кафедрами. Патологов не так много, а я кандидат наук. Я найду дополнительную работу и смогу содержать семью. А вот если не смогу, тогда я к вам обращусь. Мои дети голодать не будут.
– Ой, Сереженька, точно говорят, что с маленькими детьми легче.
– Тетя Люба, а как у вас с Машей складывается?
– Она - моя дочь. С Сашей немного сложнее. Но я ему не судья, нужно время. Кстати, к тебе Валера подходил по поводу своей диссертации?
– Нет.
– Валера есть Валера, он считает, что ты потом за день все сделаешь, а там большой кусок.
– Я с ним разберусь. Вам его статьи нравятся?
– Нет, но он считает, что я придираюсь. Вот Инна хорошо пишет. Толковая девочка и работяга, а мой сын все по верхам, он не глупый, но не усидчивый. А вот оперирует нормально, там соображает и руки у него хорошие. Борька наш туповат. Серьезно, даже обидно. Для него четверка - хорошая оценка. Читать не заставишь, только играет на компьютере и все. Марина способная, но она пошла по другому пути. Я даже не знаю, кто из вас сможет принять институт.
– Рано вам об этом думать. Может, внуки оправдают надежды. Или Ваня.
– Ваня да, мог бы, но у него одна почка и то чужая.
Часть 27
Саша возвращался в свой кабинет после обхода. Пришлось пройти все отделения, включая хирургию, а это вдвое больше, чем всегда. Обычно в хирургии обход делала Люба, но она была на конференции. Он собирался встретить ее в аэропорту в три, но обход затянулся, пришлось послать за ней Валеру. В душе он жалел, что не поехал сам. Он мог увидеть ее на пару часов раньше. Он скучал по ней. Саша вошел в приемную, там его ждали.
– Александр Борисович, к вам посетители, - сказала секретарь Татьяна.
– Добрый день, проходите. Зина! Какими судьбами?
Он узнал ее сразу, хотя не видел шестнадцать лет. Он совсем не жалел о разрыве отношений с сестрой. Они никогда не понимали друг друга. Шестнадцать лет назад она вышла замуж и уехала, устроив на прощание грандиозный скандал. Мать уехала с ней. Она долго выговаривала Саше, что он плохо относится к сестре, что он не видит в ней родственную душу, что он должен быть снисходительным. Но он не умел быть снисходительным ни к себе, ни к другим. И почему Зина должна быть исключением, он не понимал. С матерью он каждую
Вот теперь в приемной перед ним была его сестра. Она сильно изменилась внешне, стала похожа на мать, располнела, но выглядела достаточно респектабельно. Она была с мужем. Они вошли в кабинет, Саша пригласил их сесть.
– Я вас внимательно слушаю.
– Саша, твоей племяннице нужна операция, мне сказали, что лучший хирург - профессор Корецкая. Ты ее знаешь, ты же можешь с ней договориться?
– А ты ее не знаешь?
– Нет, откуда? Я никого из врачей, кроме тебя, не знаю. Потому мы и пришли к тебе. Неужели ты при твоем положении не можешь с ней договориться? Девочке всего одиннадцать лет, Саша, мы заплатим, сколько будет нужно. Ну, понимаешь, мы были у трех врачей, и они все сказали, что Корецкая может все. Вот Костя тоже тебя просит.
– Зина, ты действительно не знаешь Корецкую? Или ты прикидываешься?
– Нет, что ты так на меня смотришь? Я не сталкивалась с врачами, пока не заболела Вика.
– Зина, неужели ты настолько ее ненавидела, что даже забыла ее фамилию? Я не буду с ней договариваться, давай я попрошу другого врача, профессора Исакова. Он один из лучших, он вылечит твоего ребенка. Сейчас я ему позвоню.
– Нет, Костя, ну попроси его сам, неужели так трудно?
– Александр Борисович, пожалуйста, я не вникал в ваши разногласия с сестрой, и мы к вам никогда не обращались, но если вы знакомы с Корецкой, то, пожалуйста, не отказывайте нам.
– Я знаком с Корецкой, даже больше, чем просто знаком. Но ведь и Зина с ней знакома, но она настолько ее всегда презирала, что даже не поняла, что профессор Корецкая - это Люба, моя жена. Она проконсультирует вашу дочь, но оперировать не будет, не имеет права по закону. Они вместе с Исаковым составят план лечения и оперировать будет он. Все, что могу.
– Насколько хорош ваш Исаков?
– Костя, он хороший врач, моего сына оперировал он. Это вам о чем-то говорит?
– Люба - профессор? Она же сумасшедшая. Я помню, как она сидела в кабинете отца.
– Костя, вот он конфликт, вы сами его видите, вы думаете, что я могу общаться с сестрой при таком отношении?
– Зина, он прав. Ты пришла просить о помощи и тут же поливаешь его жену грязью. При этом ты просишь и ее помощи.
– Я ненавижу ее. Королевишна, ни рожи ни кожи, выросла в роскоши, квартира десять комнат. Сама мышь недобитая, а одевалась всегда от кутюр. Все и все для нее, и братец мой подкаблучник. Лешку она любила, типа он умный, а я дурочка, мне ничего не надо, со мной не надо делиться.