Вечность по имени Любовь
Шрифт:
– Я привык? Чем старше ты становишься, тем больше у меня поводов для беспокойства. Я все и всех вижу, и я мужчина. Люба, я старею, я понимаю, что уже не тот, но, пожалуйста, не надо. Я твой муж, и я очень хочу умереть рядом с тобой.
– Саша, ты о чем? Господи, неужели мальчишка так на тебя подействовал?
– Не в мальчишке дело.
Он ушел.
Завприемным отделением вернулся с планерки заведующих.
– Ребята, у всех есть вечерние платья и смокинги?
Инна, удивленно спросила:
– Это новая форма?
–
– Это к Рождеству?
– Нет. Любовь Александровне исполняется сорок пять лет, и она получила премию Американской Ассоциации хирургов.
– А что дарить будем?
– Номер от каждого отдела. Думайте, молодежь, к вечеру жду ваши предложения. Кстати, на банкет идем с женами и мужьями.
Вячеслав побежал в хирургию. Света только что вернулась с операции вместе с Валерой. В ординаторскую вошел Федор.
– Валера, это шок. Я даже никогда не знал, когда у нее день рождения. Столько лет мы вместе, а я ни разу ее не поздравил. Конечно, она думает, что я последняя свинья, а как еще можно думать о мужчине, который не знает дня рождения любимой женщины. Если бы моя бедная мама знала об этом, она бы умерла второй раз. Моя мама всегда знала обо всех все, а я не удосужился спросить о такой мелочи.
Слава почувствовал, что теряет равновесие. Значит, профессор Исаков и есть ее мужчина. Ничего себе. Мысли об этой женщине стали его навязчивой идеей. Она снилась ему ночами, он терялся в ее присутствии и жутко краснел, когда она на него смотрела. А она улыбалась, а порой и смеялась при каждой встрече с ним в коридоре, в лифте или приемном отделении. Он понимал, что у его любви нет будущего. У нее взрослые дети, и потом, кто она и кто он. Он смешон в ее глазах. И не будет же он соперничать с Исаковым.
– Федор Яковлевич, не расстраивайтесь. Мама никогда не отмечала день рождения, это впервые. Я думаю, просто будет много иностранных гостей. И прием надо было к чему-то приурочить. Понимаете, в этот день умерла ее мать, и ее отец всегда этот день проводил на кладбище. Даже папа никогда не поздравлял ее с днем рождения.
– Ладно, понял. Надо Наташе купить вечернее платье. Пойду позвоню.
Вячеслав подошел к Светлане.
– Ты с кем идешь на прием?
– Хочешь, с тобой пойду, у меня нет пары.
– Буду рад, я тоже один.
Они встретились со Светой у входа в ресторан. Вошли в зал и растерялись. Все были другими, необычными и очень красивыми.
– Где сядем? Столики на шестерых и,похоже,все заняты.
– Вон Инна Викторовна мне машет, пойдем к ним.
– Нет, там ее муж, я не могу.
– Ты ему каждый день ассистируешь на операциях, все нормально.
Они подошли, Валера предложил им сесть.
– К вам еще кто-то придет?
– спросила Света, посмотрев на два свободных места за столом.
– Да, мой друг с женой, - ответил Валера.
За столик вскоре сели Сережа
– Валера, представляешь, мама достала колье, собирается надеть. Я видела ее перед выходом.
– Мама? Ты не шутишь?
– Ну она же женщина, что вы так оба?
– возмутилась Инна.
– Мама никогда не носила никаких украшений, кроме обручального кольца, хотя у нее много фамильных украшений. Отец тоже ничего, кроме кольца, не носил, а сегодня достал платиновые запонки.
Когда в зал вошли Саша с Любой, все дружно ахнули. Защелкали фотоаппараты, засверкали вспышки. Вечер начался. Звучали тосты, поздравления. На приеме был министр с женой и еще несколько депутатов Госдумы. Также за передними столиками разместились иностранные гости.
– Слава, тебе не кажется странным, что она пришла вместе с Борисовым? Он директор.
– Света, он ее муж, - Валера пресек этот разговор. – А ты, Слава, хочешь с ним соперничать?
Слава растерялся, стал пунцовым и открыл рот от неожиданности.
– Брось, не расстраивайся, но найди себе земную любовь. А то отец хотел поговорить с тобой о науке, а ты, как мать увидишь, так чуть в обморок не падаешь. Ты не обижайся, не ты первый, не ты последний. Но с отцом никто соперничать даже не решается. Кстати, то же самое можно сказать о поклонницах отца.
– Ты не прав, Валера, женщины более агрессивны. А у нас в семье очень красивые мужчины. Инна, к тебе еще поклонницы моего брата не приставали?
– Нет, пока Бог миловал. Марина, не прибедняйся, у вас в семье женщины сказочно красивы и умеют себя подать.
– У нас в семье, Инна, ты тоже наша. Не забывай.
– Смотрите, объявили танцы. Они будут танцевать. Валера, как я люблю, когда родители танцуют. Смотри, танго! И только они вдвоем. Божественно! Я, помню, впервые увидела, как они танцуют, лет в пять.
– Да, и пошла на бальные танцы. Инна, понимаешь, родителям ее водить было некогда, поэтому бальными танцами пришлось заниматься и нам с Сережкой. Короче, мы танцевали, пока ей не исполнилось двенадцать. Потом я бросил, а Сережа еще два года ходил, пока не бросила она.
– Валера, тебе же нравилось. Ты мне всегда рассказывал, какая это романтика: быть настолько рядом с девушкой!
– сказал Сережа.
– Я потом перешел на другие танцы, а ты застрял.
– Зато у меня сын старше, и я уже защитился.
– Подумаешь, опередил! Скажи еще, что второго ребенка тоже успели, а я типа отстал.
– Так ты знаешь?
– Извини, Инна, я не сдержался. Вечно он со мной соревнуется. А я и вправду отстал.
– Инна, зачем ты меня выдала? Я Сереже еще не говорила.
– Мама сказала. Я давно знаю, и я рад. Мариша, пойдем танцевать, не зря же мы с тобой бальными танцами занимались.
Слава пошел провожать Свету домой.
– Ну что, ты видишь, что у них с женой полный амур? Как тебе? Не расхотелось его отбивать?