Вечные мгновения
Шрифт:
Ночью ветер сбросил на землю статую Амура... П. Верлен (фр.) .
Под вечер осенний ветер сорвал золотые листья. Как грустно деревьям ночью, как ночь зта долго длится!
Безжизненно-желтый месяц вплывает в черные ветви; ни плача, ни поцелуя в его помертвелом свете.
Я нежно шепчу деревьям: не плачьте о листьях желтых; весной заклубится зелень на ветках, дотла сожженных.
Но грустно молчат деревья, скорбя о своей потере... Не плачьте о желтых листьях: и новые пожелтеют!
Перевод С. Гончаренко
43
С. 43.
10
Я не вернусь. И на землю успокоенье ночное спустится в теплую темень под одинокой луною.
Ветер в покинутом доме, где не оставлю и тени, станет искать мою душу и окликать в запустенье.
Будет ли кто меня помнить, я никогда не узнаю, да и найдется ли кто-то, кто загрустит, вспоминая.
Но будут цветы и звезды, и радости, и страданья, и где-то в тени деревьев нечаянные свиданья.
И старое пианино в ночи зазвучит порою, но я уже темных окон задумчиво не открою.
Перевод А. Гелескула
45
11
Я просто сказал однажды, услышать она сумела, мне нравится, чтоб весною любовь одевалась белым.
Глаза голубые вскинув, взглянула с надеждой зыбкой, и только детские губы светились грустной улыбкой.
С тех пор, когда через площадь я шел на майском закате, она стояла у двери, серьезная, в белом платье.
Перевод Н. Ванханен
47 12
В то утро весеннего дня она обнимала меня, и, дол покидая зеленый, пел жаворонок полусонный про утро весеннего дня!
0 бабочке - о белокрылой летунье над пашнею стылой я ей рассказать не успел, услышав: "Люблю тебя, милый!" и рот ее розой зардел!
Пылающими лепестками меня ее рот покрывал, а я ей глаза целовал... "Хочу, чтоб своими устами меня ты всю жизнь согревал!.."
А небо весеннего дня синело спокойным забвеньем. И жаворонок с упоеньем немые будил зеленя, в дремотной округе звеня хрустальным сияньем весенним в то утро весеннего дня!
Перевод П. Грушко
49 13. РАССВЕТ
Баюкая птичью стаю, под вихрем слабеют ветви. Три раза мигнул зеленый маяк. Ни сверчка на свете!
В какую даль ураганом забросило дом от дома! Как тропы непроходимы! Как прежнее незнакомо !
Все чудится не на месте. И только цветы в аллее, как вечером накануне, сквозят, изнутри светлея.
Перевод Б. Дубина 14
Я ли хожу одиночкой в комнатах дома ночного или бродивший за садом нищий сегодняшний? .. Снова вглядываюсь, и все здесь то же и словно иное... Я ведь уснул уже? Разве не зеленел под луною сад мой? Окно было настежь... Небо цвело синевою... Сумрачен сад мой, а небо ветреное, грозовое... Кажется, с черной бородкой, в сером я был, вспоминаю... Я - с бородой поседевшей, в трауре... Эта ночная поступь - моя? Этот голос, что и томит и тревожит, мой или эхо чужого? Я - это я? Или, может, сам я - бродивший за садом нищий сегодняшний? Снова вглядываюсь... Ненастье... сумерки сада ночного...
53 Дом обхожу... Или длится сон? Борода с сединою... Вновь озираюсь, и все здесь то же и словно иное...
Перевод Б. Дубина
55 15
"Не было никого. Вода".
– "Никого? А разве вода - никто? " - " Нет никого. Это цветы".
– "Нет никого? Но разве цветы - никто? "
"Нет никого. Ветер прошело.
– "Никого? Разве ветер - никто?" - "Нет никого. Воображенье".
– " Нет никого? А разве воображенье - никто? "
Перевод О. Савича
57 16 Из-за нежности я погубил свою жизнь. А. Рембо (фр.).
Черный ветер. А в черном ветре ледяная луна бела. В эту ночь Всех Святых повсюду причитают колокола.
Со свинцового неба в духе романтизма минувших лет на сухие стволы часовен темно-синий струится свет.
И гирлянды цветов, и свечи... Как рыдают колокола! ...Черный ветер, а в черном ветре ледяная луна бела.
Я бреду по дороге - мертвый, в сонном свете, но наяву; и мечтаю, мертвец, о жизни, безнадежно немой, зову тех, кто сделал меня безгласным... 59 Пусть искусаны до крови мои губы, но снова красной стала кровь моя от любви.
Сердце требует возрожденья, тело - сильных и нежных рук, улыбнуться мечтают губы и, прорвавши порочный круг, искупить проливные слезы всех изведанных мною мук.
Только разве отпустит сердце глубочайшая из могил? Завтра год, а быть может - больше, как его я похоронил.
Холодок сентиментализма. Черный ветер. Луна - бела. В эту ночь Всех Святых повсюду причитают колокола.
Перевод С. Гончаренко
61
С. 59. Эпиграф взят из стихотворения Артюра Рембю (1854 - 1891) "Песня самой высокой башни" (Chanson de la plus haute tour). Ночь Всех Святых - праздник Всех Святых отмечается 1 ноября.
17
Ко мне обернешься, плача, в разгаре цветенья сада, ко мне обернешься, плача, и я повторю: - Не надо. А сердце в оцепененье замрет, отходя от тяго г... И сестринских пальцев тени на лоб мой горячий лягут. Я встречу твой взгляд печальный, печалясь тобой одною. Я встречу твой взгляд печальный, с его добротой родною. И спросишь ты: - Что с тобою? Но в землю взгляну я немо. И спросишь ты: - Что с тобою? И снова взгляну я в небо. И вдруг улыбнусь в ответ, - ты вздрогнешь, как от угрозы, и я улыбнусь в ответ, чтоб вымолвить: - Вытри слезы...
Перевод А. Гелескула
63 16
Женщина рядом с тобой... Музыку, пламя, цветок все обнимает покой. Если с тобой ее нет, сходят с ума без нее музыка, пламя и свет.
Перевод М. Самаева
65 19
В полях печально и пусто, одни стога среди луга. Ложится вечер осенний, и пахнет сеном округа.
Проснулся плач соловьиный, а сосны замерли сонно, и стал так нежносиренев над ними цвет небосклона.
Уводит следом за песней меня тропа луговая, и веет осенью песня, Бог весть кого отпевая, поет, как пела когда-то, зовя ушедшего друга, и падал вечер осенний, и пахла сеном округа.