Вечный колокол

Денисова Ольга

— Ширяй тоже хочет найти Иессея, и собирается поехать к однорукому кудеснику.

— Как он? — Дана вскинула глаза.

— Он молодец. Он ведет себя, как мужчина. Он же шаман, ему тяжелей, чем любому другому на его месте.

— Его подружка каждое утро выходила на Волхов. И подружка Добробоя вместе с ней, хотя нам еще весной рассказали про вас. А потом началась распутица, и никто больше в университет не возвращался. Я не знала, что с тобой…

— Только не плачь больше. Я же вернулся. Потому что обещал…

Солнце

скрылось за лесом, и его узкие, редкие лучи освещали столовую красноватым светом. Млад вошел в дом, пропустив Дану вперед, и тут же увидел Ширяя, сидящего с книгой за столом. Он не читал, просто сидел над книгой и смотрел в стену.

— Здравствуй, герой, — сказала ему Дана.

Ширяй медленно повернул голову и кивнул, а потом сказал:

— Пусто, Мстиславич. Не хватает его.

— Ты ел что-нибудь? — спросила Дана.

— Да. Девчонки нам борщ сварили. Сметана есть, молоко, творог. Хлеб теплый, пироги с рыбой и с мясом. Все есть. И баня еще горячая. Добробоя только нет.

Ширяй ожил дней через пять, когда вернулся с торга в Новгороде. Да и Млад к тому времени почувствовал себя гораздо лучше — дома, с Даной, на теплом солнце болезнь отступила окончательно. Он уже не так быстро задыхался от ходьбы, и хорошо спал ночами — боль успокоилась.

Парень распахнул дверь в дом и с порога закричал:

— Мстиславич! Мстиславич, слушай!

Глаза его были испуганными и горящими.

— Что-то случилось? — Млад приподнялся ему навстречу.

— Случилось, Мстиславич! Случилось! Я видел Градяту!

— Где?

— Ты не поверишь! Его теперь зовут Градобор! Он новый воевода у князя! Ты понимаешь? Он ездит по Новгороду, как ни в чем не бывало! Мстиславич, я хотел сразу к князю бежать, но подумал — меня не пустят. Надо ему срочно рассказать! Он же не знает, что это Градята! Тебя пустят, князь тебя знает! Поехали!

Дана ахнула, но быстро взяла себя в руки.

— А ну-ка сядь и успокойся, — велела она Ширяю, — как ребенок. Вчера родился? Градята тебя видел?

— Да… — неуверенно кивнул Ширяй.

— Ты понимаешь, что будет, если князь узнает о том, кто его новый воевода? Ты понимаешь, что будет с этим новым воеводой?

— Ну да… Его судить будут. Он человека убил, — Ширяй сел на край лавки за столом.

— Его будут судить за поджог, и, возможно, за предательство. Но и поджога достаточно, чтоб отправить его с Великого моста в Волхов, — терпеливо пояснила Дана, — и ты думаешь, он позволит тебе так запросто прийти к князю и что-то про него рассказать?

— Мне нечего бояться! — фыркнул Ширяй, — я на стенах Пскова ничего не боялся, и сейчас не боюсь!

— А я вот боюсь! — Дана посмотрела на него, наклонив голову — сердилась, — я боюсь! Родомила ослепили, чтоб он не мог его опознать! А ты в игрушки играешь? Даже не знаю, что лучше для тебя:

умереть или ослепнуть? Он убил своего сообщника, только чтоб тот не попал Родомилу в руки. И ты думаешь, он подождет, когда вы с Младом Мстиславичем доберетесь до Городища? Запри дверь! А еще лучше, впусти в дом Хийси.

— Да ну, он, может, меня и не узнал… — пробормотал Ширяй, бледнея.

— А если узнал?

— Дана, погоди… Но что-то же надо сделать, — наконец, заговорил Млад, — мы же не можем так этого оставить? Градята — убийца, чужак, он хочет смерти князя. Князю надо об этом сказать. Но, может, не самому князю, а его новому главному дознавателю. Даже если он пускает всем пыль в глаза, это еще ничего не значит. Если ему нужно укрепить свое положение, лучшего он и пожелать не может.

— Я не говорю, что ничего не надо делать. Я говорю, что это нужно делать осторожно.

— Ты знакома с главным дознавателем?

— Нет. Он живет в Городище. Но его знает наш декан, он приезжал в университет — ему нужны писари и судебные приставы. Кто-то из наших бывших студентов у него служит. Я думаю, я завтра смогу попросить о встрече кого-нибудь из них. Чтоб о ней никто не узнал. А сегодня… правда, Ширяй, впусти в дом Хийси и запри дверь. Иначе я не смогу уснуть.

Главный дознаватель согласился на встречу немедленно, и уже на второй день к вечеру пообещал приехать в университет, повидаться с Младом. Декан факультета права сказал, что тот много слышал о знаменитом волхве, предсказавшем войну и сражавшемся в Пскове, знает о его дружбе с Вернигорой, и с радостью выслушает все, что тот хочет сообщить правосудию.

Вторуша напекла свежих пирогов к приезду гостя, выскоблила пол, прибрала в доме — будто ждали князя, а не его главного дознавателя. Дана вскипятила самовар и долго сомневалась, уйти ей в спальню или остаться слушать разговор. Млад сказал, что лучше ей остаться — ему казалось, уход ее унизит.

— Мстиславич, ты будешь говорить? — Ширяй притворялся невозмутимым.

— Да. Ты наговоришь. Богам будешь грубить, некоторым это нравится.

— Я вовсе не собирался грубить.

— У тебя это получается само собой, стоит рядом появится кому-то, кто стоит выше тебя, — сказала Дана, — так что лучше помолчи.

Ширяй, как ни странно, ничего не ответил.

Млад ожидал цокота копыт — он не сомневался, что главный дознаватель прибудет верхом и с сопровождением. Но сначала во дворе залаял Хийси — обычно он ленился это делать, и тут же раздался стук в дверь — Борута Темный пришел пешком и в одиночестве. Млад хотел гостеприимно открыть дверь в сени, но она распахнулась быстро, словно главный дознаватель спешил. Млад опешил и шагнул назад…

— Здравствуй, Ветров Млад Мстиславич… — хохотнул гость, — узнал? Вот уж не думал я получить от тебя предложения встретиться!