Вечный мент или Светоч справедливости
Шрифт:
– Керосин! – удовлетворил он мой интерес. – Будем тебя поджаривать!
– Охренел?! – успел крикнуть я. Бес щелкнул зажигалкой, и струя пламени обожгла мое лицо. Внутренне при этом я весь похолодел, зажмурился и отшатнулся. Едва не сверзился с крыши, но Кухериал успел схватить меня за плечо.
– Глаза открывай, – скомандовал он. – Я же говорю, все в порядке.
После коротких колебаний я подчинился. Разлепил глаза и обомлел. Вокруг бушевало яркое пламя. Сквозь терракотовое марево с трудом различался проклятый бес с керосиновым
– Как ощущения?
Я молча ощупывал голову. Волосы ничуть не пострадали. Я порадовался, что не стану близнецом Фредди Крюгера.
– Я теперь огнеупорный?
– Точно. И это лишь первый из даров ада.
– А второй?
– За вторым надо ехать в татуировочный салон. Тут недалеко.
– Татуировку делать? – Спросил я с неудовольствием. Мне не нравились отметины, по которым можно идентифицировать тело. Примета плохая. И потом – одна, на солнечном сплетении, уже имелась, оставленная кулоном в виде перевернутой звезды.
– Один знакомый колдун сделает тебе совсем небольшу татуировочку на плече, чтобы ты мог понимать наш язык, – ответил Кухериал. – Я имею в виду язык адских пределов.
– А какой язык принят в аду?
– Сложный. Благородная латынь с заимствованиями из арамейского, иврита, греческого, русского, ну и так далее… Практически, из всех языков христианского мира. Короче говоря, сделаем тебе татуировку, и будешь все понимать. Ну и сам говорить сможешь. Хотя, смертным в аду лучше помалкивать. Можно ляпнуть что-нибудь не то, и лишиться языка. А то и жизни…
Татуировочный салон располагался в полуподвале. Над железной дверью имелась гордая вывеска: «Мастерская татуажа». Колдун открыл на стук. Выглядел кольщик, как заправский байкер. Выяснилось, что он предупрежден о моем визите, я даже рта раскрыть не успел, он заговорил первым:
– Ты, что ли, Васисуалий будешь?
– Не Васисуалий, а Василий, – поправил я.
– Ну, проходи, Вася, скидыва й пиджак, рубаху, в кресло падай. Бабло принес?
– Бабло? – переспросил я.
Колдун скривился, с хрустом почесал небритую щеку.
– Я, вообще-то, бесплатно не работаю.
– Дай ему денег, – распорядился Кухериал, – а то какой-нибудь вензель не дорисует, и будешь в аду глухонемым. Здесь все равно не проверишь, правильно он все изобразил или нет.
– Сколько?
– Такая картинка, как твоя, на три штуки баксов потянет. Это я тебе со скидкой колоть буду.
– Не торгуйся, – вмешался бес. – Заплати. Пусть подавится, сволочь лохматая.
– Деньги будут, – пообещал я.
– Сегодня деньги – завтра стулья, – колдун-байкер повел широкими плечами. – Приходи, когда вся сумма будет на руках.
– Я позвоню, скоро подвезут.
– Звони.
Я набрал телефон Владика, попросил срочно доставить три тысячи долларов в татуировочный салон – иногда он оказывал услуги курьера. Разумеется, небезвозмездно. Владик примчался на такси через полчаса, получил за работу сто баксов и, довольный легким заработком, отвалил. Перед уходом поинтересовался, на каком месте я хочу сделать татуировку, и какую выбрал? Я сказал, что подумываю о Джоконде Да Винчи на левом полупопии. И что, если у него еще есть вопросы, то мы можем и ему наколоть что-нибудь эдакое на правом. После этого предложения Владик ретировался со стремительностью беглеца от закона. Он знал – порой сложно понять, шучу я или нет.
Работа мастера заняла минут пятнадцать. Все это время я сидел, вперив взгляд в телевизор – показывали идиотский сериал про бандитов, не имеющий с действительностью ничего общего. А когда я глянул на плечо, чтобы оценить работу, то просто обалдел. Татуировка представляла собой неаккуратно наколотую синюю свастику, вписанную в круг. Я едва не схватил колдуна за «борта» косухи. От расправы мастера татуажа спас Кухериал.
– Все в порядке. Успокойся, Васисуалий. Это то, что нужно.
– И куда я теперь с такой красотой?! – возмутился я. – Мне что, теперь только на индивидуальных пляжах купаться? И париться в сауне для скинхэдов?
– Думаешь, побьют? – озадачился бес. – Да не-е-т, не должны. – Физиономия его при этом растянулась в насмешливую гримасу.
– Я, между прочим, фашистов ненавижу! – выдохнул я. – У меня дед воевал.
– А не надо сваститку с фашистами ассоциировать. Между прочим, это очень древний символ. На Руси его еще со времен язычества знали. Означает восходящее Солнце – божество Ярила. Даже на деньгах временного правительства свастики встречались. Правда, у тебя свастика в обратную сторону повернута, то есть к закату. Но это потому, что на твоем плече – символ зла, печать толмача. Именно так она и должна выглядеть, да.
– А почему она кривая?
– С легкой кривинкой, так и задумано. Все сделано правильно, насколько я могу судить.
– Ты с кем разговариваешь? – поинтересовался татуировщик. – Ты что, их можешь видеть?
– Да, пошел ты! – Я швырнул ему деньги, надел рубашку, пиджак и, хлопнув дверью, покинул злополучный салон. Колдун выглядел спокойным и не препятствовал моему стремительному исходу. Видимо, решил, что имеет дело с ненормальным, и вел себя, как медбрат, не желающий лишний раз волновать буйнопомешанного.
Кухериал веселился от души, так и заходился хохотом – мое недовольство «печатью толмача» показалось ему крайне забавным.
Перевернутая звезда, свастика. Чем еще придется осквернить тело, чтобы попасть в ад и получить помощь? Татуировку называют печатью дьявола. За последнее время мое грехопадение так ускорилось, что я ощущал себя человеком, сорвавшимся в пропасть. И всему виной бес-искуситель…
– Что теперь?! – Меня крайне досадовала неосуществимость желания вломить искусителю промеж рогов, поэтому я то и дело почесывал правый кулак.