Вечный шах
Шрифт:
указательный палец.
– Человек погиб, человек!
– А мы ничего не знаем об этом человеке. Ничегошеньки. Скажите, а я
могу повидать этого вашего отставного полковника и конюха? Они вроде вчера
вернулись?
– Вернулись! Вчера!
– радостно подтвердил Удоев.
– Только повидать их
никак не получится, дорогой!
– Как так? Ведь они у вас работают.
– Не работают! Не работают!
– еще радостней объявил председатель.
–
– тупо повторил Виктор.
– Конюх, мальчик этот, - впервые Удоев обнаружил свой акцент - в
слове "мальчик" мягкий знак отсутствовал, - вчера прямо и уволился,
напугался, значит, сильно. А полковник и не работал у нас никогда.
– Он же в съемочной группе как начальник трюкотряда числился.
– Правильно. Я его начальником послал. За Сережей присмотр
обязательно нужен был. Сижу я, думаю - кого послать. И вдруг солидный
человек приходит, на работу просится. Я его документы посмотрел, увидел, в
каких он органах работал, обрадовался, и без всякого оформления направил
на съемки. Как бы испытательный срок ему дал. А вчера он, когда вернулся,
говорит: "Такая работа не по мне. Нервная очень". И ушел.
– Совсем?
– Совсем, совсем. Пожал мне руку и ушел.
– Был Серега и нет Сереги. Растворился в воздухе, - сказал Виктор.
– Да, жалко мне спортсменов. Пропадают ребята.
– Удоеву понравилось
словечко "совсем". Им и завершил сентенцию: - Совсем пропадают.
– Но, судя по вашему виду, вы - тоже спортсмен.
– Спортсмен, - с гордостью подтвердил Удоев. - В свое время союз
выигрывал по вольной борьбе.
– А не пропали?
– Потому что я умный, Виктор Ильич, - объяснил свое везенье Удоев.
Виктор выкарабкался из кресла, встал. Встал и Эдвард Гурамович.
– Значит, ничем мне помочь не можете...
– Не могу, дорогой, не могу. Пойдемте, я вас провожу.
– На площадке прокатиться не желаете, Виктор Ильич?
– А что?
– завелся ни с того, ни с сего Виктор.
– Прокачусь, пожалуй!
– Гришка!
– крикнул служителю Удоев.
– Подай Орлика!
Где вы, те два месяца в Тургайской степи, где ты, школа великого
наездника Петьки Трофимова, где свист ветра и ропот конских копыт под
тобой?
Виктор, чуть коснувшись холки, взлетел на коня. Нашел стремена,
разобрал поводья и вдруг, жестоко вздернув лошадь, залепил классическую
свечку.
Развернувшись на двух задних, опустил передние, с места взял
укороченным галопом. Мелькали терракотовые стволы
кустарник, испуганные жирные амазонки. Хорошо. В конце аллеи, разбрасывая
землю комьями, развернулся и помчался назад. Лихо осадил, эффектно
соскочил, протянул поводья Удоеву и сказал:
– Спасибо. Сколько я должен кооперативу?
– Какой джигит! Какой джигит!
– в восхищении мастерством наездника
кавказский человек просто не мог услышать о каких-то деньгах. - Виктор
Ильич, давайте к нам инструктором! На любых условиях!
– У меня свое занятие, Эдвард Гурамович.
– Какое занятие? Скрючившись за письменным столом в прокуренной
комнате? Фу! А у меня свежий воздух, вольные кони, симпатичные дамочки
кругом.
– Заманчиво, но...
– Виктор развел руками.
– Так сколько я должен за
прокат коня?
– Обижаете, Виктор Ильич, ох, как обижаете!
Пижон несчастный. Закидываясь в седло, потянул правую ногу. В паху
заунывно болело. И ломался-то перед кем? Виктор миновал матово сияющий
"Ауди" и влез в свою трухлявую "семерку".
Парижско-кооперативный оазис находился на задворках парка культуры и
отдыха. Попетляв по боковым автомобильным дорожкам, Виктор через служебные
ворота с недовольным жизнью вахтером выбрался к Ленинскому проспекту и
покатил к столбу с растопыренными в растерянности руками - памятнику
Гагарину.
Теперь киностудия, там понюхать, что и как. Свернул было на
Воробьевское шоссе. И тут же взял налево: под мост, к светофорам по малой
дорожке и вновь на Ленинский. В обратном направлении.
А что киностудия, что киностудия? Целовать еще один пробой? Своих дел
невпроворот. Про себя составил планчик: издательство, автомобильный
мастер, заказ получить - сегодня день писательских пайков, в гильдию
заглянуть и сразу после гильдии в ресторан Дома кино - в кои-то веки
поужинать по-человечески.
В цветочном магазине у Октябрьской площади: за чудовищную сумму
по-европейски упакованную орхидею для редакторши будущей книги, поскромнее
и подешевле - разноцветные гвоздики - для деловых дамочек из гильдии. И
немедленно приступил к выполнению плана.
Выполнив план, Виктор в семь часов вечера уселся за столик у стены в
ресторане Дома кино. Заказал, принесли, приступил было, но уже шел к нему,
приветственно помахивая ручкой, известный режиссер, активный общественный