Вечный шах
Шрифт:
видели, - Виктор у двери крутил хитрые замки. - Как у тебя тут
открывается?
– Кнопку снизу нажми и рычаг вытяни, - подсказал Дима, а когда Виктор
успешно проделал это и открыл входящую дверь, спросил осторожно: - Какие
ребята? Кто?
– Да уж не помню кто, - Виктор, улыбаясь, смотрел из прихожей на
сидевшего в креслице неспокойного Диму.
– Ну, привет! Выздоравливай.
Не стал вызывать лифт, скакал по ступенькам
достал! И только внизу, у кодовой двери, вдруг понял: особо веселиться не
надо. Если Димка замазан в этом деле, то он, Виктор, вызвал огонь на себя.
Повезло с леваком и через двадцать минут он был дома. Вызвал лифт и,
пока он опускался, открыл почтовый ящик. Его ждал увесистый пакет.
Пакет положил на стол, не спеша переоделся, умылся, заварил чайку,
налил крепчайшего в громадную фарфоровую кружку и, наконец, раскурочив
грубую бумагу пакета, вывалил на стол его содержимое - книжка члена Союза,
листки какие-то с записями, бумажник, записная книжка.
Книжечку Виктор отодвинул, а листки почитал. Ничего интересного:
выписки, цитаты, записи собственных ошеломительных мыслей на скорую руку.
Записная книжка. Тут черт ногу сломает. Виктор вздохнул, отхлебнул чайку и
приступил к бумажнику. Паспорт (зачем с собой носит, дурак?);
сберегательная книжка (сколько там у него?) и вот они, фотографии.
Мини-вариант лихого всадника, неизвестные цыпочки, вот Димочка в
смокинге на приеме у каких-то нерусских... стоп. Суровые металлические
ворота, окрашенные в два цвета с армейской добросовестностью и кучка людей
в камуфлированной униформе. Среди них Дима, его только и можно распознать:
он единственный, кто повернулся к фотографу. Еще раз стоп. Председатель
Удоев, Дима и небезызвестная Лариса у удоевского "ауди". Ах ты, моя
лапочка!
Отложил эти два снимка в сторону, пересчитал деньги (их было сто
десять рублей), бумажки, членский билет, записную книжку впихнул в
бумажник и успокоился, разглядывая купюры и две фотографии. Надо ложиться
спать: завтра его ожидал хлопотный день. Он и завалился, предварительно
поставив будильник на восемь часов - невероятную для него рань.
Оставив машину на внешней стоянке, Виктор направился к проходной и
миновал ее вместе с наиболее добросовестными служащими киностудии ровно в
девять часов. В закутке у фотоцеха он нашел кого искал: горестно склонив
голову, меланхолически
терзаемый привычным похмельем, которое заставляло бежать из дома как можно
раньше.
– Есть дело, Петя, - сказал Виктор, усаживаясь рядом. - Хочешь
заработать?
– Похмелиться хочу, - честно обнаружил свои желания Петя.
– Заработаешь и похмелишься.
– Так ведь доставать еще надо. А я на работе.
– Этот вопрос уладим, Петя. Мне срочно нужно перепечатать две
фотографии.
– Как срочно?
– Через два часа.
– Литр, - твердо назвал цену Петя.
– Литр через два часа.
– Заметано, - согласился Виктор и подставил ладонь, по которой Петя
тотчас хлопнул своей, взял фотографии и лениво двинулся в родной цех.
Дело сделано. Виктор встал, размышляя, как убить два часа. Ну, час на
то, чтобы в Козицкий смотаться, а еще час? Только тихо, только тихо, как
же он раньше до этого не допер.
Комбинаторы были рядом. И если пойдет везуха, так пойдет: их оператор
находился на боевом посту.
– Дай мне еще раз ту пленочку посмотреть, - попросил Виктор.
– Какую еще пленочку?
– недовольно осведомился беспамятный оператор.
– Рапид с неудавшейся подсечкой, - напомнил Виктор.
– Если не выбросил, - сказал оператор.
– Это же брак.
Но пошел искать. Значит не выбросил.
В свою монтажную Виктор не стал заходить. Выбрал комнату, в которой
монтажницы бездельничали. Вошел, обаятельно улыбнулся.
– Девочки, можно мне к столу на минутку пристроиться?
Девочки разрешили. Он неумело вставил бобину, неловко закрепил конец
и пустил картину. Вот он, этот кадрик!
– Девочки, как эту хреновину остановить? - взмолился Виктор.
Ближайшая девочка хихикнула и остановила картину. Но картинка уже была не
та, не тот нужный кадрик. - А как обратно чуть отмотать? Услужливая
девочка рукой отмотала обратно.
– Стоп!
– радостно крикнул Виктор, и нужная ему картинка замерла. -
Благодетельница моя, соверши для меня небольшое преступление, а?
– Какое?
– в принципе небольшое преступление девочка готова была
совершить.
– Кадрик этот вырезать и склеить пленку поаккуратней.
– Только-то! - девочка была явно разочарована малостью
правонарушения.
Отдав пленку оператору комбинированных съемок, Виктор ринулся в