Вечный союз
Шрифт:
— Прошу меня простить, — выдавил Калин.
— Мы живем в ужасное время, — отозвался священник и предложил Калину следовать за ним.
В соборе стоял знакомый с детства запах свечей и ладана, и Калин унесся памятью в те далекие дни, когда он был еще простым крестьянином и ходил в церковь слушать песнопения, прославляющие Перма и Кесуса.
Войдя в неф собора, он встал на колени и осенил себя православным крестом. Поднявшись, Калин прошел в южное крыло и, дойдя до середины длинного коридора, оказался перед дверью в кабинет Касмара.
В другом конце коридора отворилась дверь, и он увидел священника, за
Секунду спустя распахнулась дверь, перед которой он стоял. На пороге появился Касмар, в роскошном облачении верховного священника. Его багряная ряса была вышита серебром, и Калину показалось, что это внутренний свет самого Касмара вырывается наружу. Высокая митра патриарха была украшена серебром, а крест на ней был из литого золота. Калин никогда не видел его таким. Он привык, что и в церкви, и в кресле судьи Касмар всегда носит простую черную рясу.
Калин опять низко поклонился и краем глаза заметил, что Михаил последовал его примеру, а Кромвель остался стоять, равнодушно скрестив руки у себя на груди.
— Именем церкви я обещал вам троим безопасность, — провозгласил Касмар. — Помните об этом, ибо вы находитесь на освященной земле.
Калин ощутил укол стыда, вспомнив про свой револьвер, но ничего не сказал и вслед за Михаилом, желавшим быть первым во всем, вошел в кабинет патриарха.
Касмар сел во главе стола, и Калин, заметив одинокий стул напротив двери, сел лицом к лицу со своими врагами.
— Об этой встрече меня попросил Михаил, — начал Касмар. — Я согласился стать посредником, надеясь, что нам удастся прекратить это бессмысленное кровопролитие, вновь охватившее наш город. Поэтому я. даю ему возможность говорить первым.
Михаил обменялся взглядом с Кромвелем и повернулся к Калину.
— Шесть дней назад мои силы освободили южную часть города, — начал он. — По-моему, пришло время, Калинка, чтобы прекратить это безумие. Как президент Руси, я хочу договориться с тобой об условиях сдачи, чтобы не дать нашему городу сгореть дотла.
— Шесть дней назад ты предал свою страну и впустил в город вражескую армию! — взорвался Калин. — Ты называешь себя президентом? А кто тебя выбирал? Тебя поддерживают только бывшая знать, недовольные купцы и карфагенская армия!
— Предал свою страну? На моей стороне десять сенаторов!
— А на моей двадцать четыре! И со мной поддержка армии.
Раньше Калин слишком верил в нерушимость законов. Винсент воодушевленно рассказывал ему о том, чтоперед властью закона все равны и каждого, кто нарушит его, ждет неминуемая кара. Но что делать с теми, кто смеется над законом, кто извращает его и использует как инструмент для достижения своих целей? Коррумпированный сенатор, который без малейших угрызений совести продает свой народ, — этого Калин понять не мог. Теперь он видел, что такие люди могут придумать законы, оберегающие их. Так, любой из них мог бы даже убить человека — женщину, ребенка, кого угодно — и не понести никакого наказания. Это стало бы возвращением к старым порядкам, только теперь бояре назывались бы сенаторами. Если ему удастся пережить свалившиеся на Русь невзгоды, в чем Калин теперь сильно сомневался, он должен будет позаботиться о том, чтобы люди, подобные Михаилу, никогда бы не смогли законным путем получить власть.
— Какой
Калин обжег его взглядом, полным ненависти:
— Ты тоже предал своих. Ты ничтожный слуга мер-ков, и мой народ это знает. Поэтому они будут сражаться с тобой до последнего.
Кромвель печально покачал головой:
— Эндрю Кин был глупцом. Когда мы дрались с Тугарами, у них было двести тысяч воинов. Если бы не произошло чудо, от нас давно остались бы одни кости. У мерков войско вдвое больше тугарского. Ты можешь мне не верить, Калинка, но послушай, я говорю правду. Я здесь для того, чтобы спасти вас, а не уничтожить.
— Тогда почему же ты угрожаешь разрушить наш город? — вмешался Касмар.
Тобиас вздохнул и откинулся на спинку стула.
То, что я сейчас скажу, я буду яростно отрицать вне стен этой комнаты, — спокойно ответил он. — Я заключил сделку с мерками.
— Ты сошел с ума, — взревел Калин. — Теперь ты у них на службе.
Чушь, — раздраженно возразил Кромвель. — Ни у кого я не на службе.
— Конечно, ты всегда был только на службе собственных интересов, — не удержался Калин.
— Если тебе так хочется, то да! Так ты выслушаешь меня или нет?
Калин начал было подниматься со стула, но Касмар успокаивающе поднял вверх руку, предлагая ему снова сесть на место.
— Ладно, — скрепя сердце произнес Калин. — Послушаем, что нам скажет оповещатель мерков.
— В прошлом году мерки освободили карфагенян от дани, при условии что те помогут им построить флот.
— По твоим чертежам и под твоим руководством!
— Да, черт возьми, под моим, — огрызнулся Тобиас. — Я встречался с их кар-картом Джубади. Они знали о нашей победе над Тугарами и собирались стереть нас с лица земли, но я предложил им альтернативу.
— Интересно, какую же? — выдавил Калин.
— Мерки отказываются иметь дело с тобой и вообще со всеми, кто сражался с Тугарами. Здесь они заняли твердую позицию, и мне пришлось с этим согласиться, хотя я того и не желал.
— Ты убил моего зятя.
— Этого я тоже не желал. Приношу свои соболезнования, — ответил Кромвель, и в его голосе Калину послышалось искреннее сожаление. — Вот условия соглашения. Вы сдаетесь, и Михаил, как бывший боярин, становится правителем. Фабрики Руси обеспечат мерков оружием для борьбы с их врагами на юге. За это они обещают, что никто из вас не отправится в убойные ямы. Через два года орда будет в нескольких тысячах миль к востоку от Руси, и мы будем спасены. Если вы не согласитесь, они повернут на север и уничтожат всех.
Калин молча обдумывал эти слова.
— Пошевели мозгами, Калин. У тебя вдвое меньше людей, чем перед началом войны. Мерков вдвое больше, чем тугар. Кроме того, они извлекли урок из того, что произошло с Тугарами. Они не будут повторять их ошибки, и уж точно больше не повторится такое же чудо, какое произошло в прошлый раз. Эндрю совсем свихнулся, если думал, что справится с ними.
— В союзе с Римом у нас будет достаточно людей и ресурсов, чтобы победить мерков.
— Риму вы не нужны. Ваш союз был шатким, и они предали бы вас, едва заслышав о приближении мер-ков. Кроме того, теперь у них прочный союз с нами. Вы окружены, ваша армия далеко, и если вы быстро не подчинитесь, то вскоре увидите орду у себя перед воротами.