Ведарь Перевертень. Книга 2
Шрифт:
К этому времени мотоцикл вырулил на полотно дороги и остановился. Вячеслав легко спрыгнул с сиденья и подскочил к слезающему Федору.
– Держись! – крепкие руки заключили побратима в кольцо сродни объятиям удава.
– Вы сами не оплошайте! А мне что? Маринка дырки заштопает, а к синякам я от Иваныча привык, – Федор натянуто улыбнулся и обнял Иваныча.
– Давай и с тобой, что ли, обнимашки устроим! Сиди-сиди, а то потом не залезешь обратно! – Федор наклонился над люлькой, и мы похлопали друг друга по спинам. – И откуда же ты свалился на нашу голову, пузан такой?
– Так получилось. Федор, позовешь на свадьбу? – я ободряюще подмигнул ему.
– Посмотрим на твое поведение! Езжайте же! – Федор начал снимать с себя одежду.
– Федор, после езжай к Марии и ни на шаг от ее кровати, нужно будет – утку поменяешь и в магазин за йогуртом слетаешь! – выдал последнее наставление Иваныч.
Федор дурашливо козырнул, зацепившись ногой за штанину. Вячеслав крутанул ручку газа, «Урал» утробно взревел и чуть не встал «на попа». Я оглянулся на удалявшегося Федора, он полностью разделся, когда свежий лесной воздух прорезал протяжный волчий вой. Мускулистое тело повернулось в сторону воя.
Федор скрылся за поворотом, мы разогнались до легкого свиста в ушах. Тоненько взвизгивал ветер, проникающий в узкие щелочки шлема. За спиной разразился рев ужасающей силы, будто во сне захрапел огромный великан, ему вторил пробирающий до глубины души вой.
Вячеслав напрягся за рулем, на широкое плечо успокаивающе легла ладонь Иваныча, так на выкопанный холм ложится лопата уставшего землекопа. Берулька крутанул ручку газа, и мы помчались дальше, удаляясь от рева и воя. Вячеслав мчал, не выбирая дороги, под широкие колеса попадали ямы, коляска пару раз скользила по обочине. По стеклу шлема ударил широкий зонтик борщевика и оставил пыльный росчерк на память.
Я отбил колени, которым упирался в стенку коляски. За спиной по дну гулко катались рюкзаки. Иванычу пришлось прикрикнуть на водителя, чтобы вел мотоцикл аккуратнее. Из-под глухого шлема Вячеслава по шее скатилась капля, не мог точно определить – пот это или слеза. Мы летели на всех парах, обгоняли редкие автомобили, уворачивались от встречных сигналящих машин. Руки закостенели на горячем пластике поручня, за который приходилось цепляться, чтобы не выбросило на поворотах.
Из кустов вынырнула машина милиции с моргающими мигалками, громкоговоритель потребовал прижаться вправо. Вячеслав наоборот поддал газа, когда громкий окрик Иваныча заставил его остановиться. Недовольно урча, могучий зверь сбросил скорость и съехал на обочину, колеса оставили глубокий след в песке обочины.
– Слезаем и готовимся к бою, это не обычные менты! – бросил Иваныч. Для человека его массы он очень легко соскочил с сиденья.
– Давайте быстрее, Михаил Иванович! Федя же не всесильный! – Вячеслав выключил мотоцикл.
Я тоже вылез из коляски и вытащил иглу из внутреннего кармана. Белая машина с голубой полосой остановилась перед мотоциклом, наружу неторопливо вышли три милиционера. Три могучих защитника правопорядка, форма почти лопается на мощной груди, в теле ни капли жира – эти люди мало походили на работников, постоянно сидящих в кабинетах. Подходили развязно, чувствовали свою власть на безлюдной дороге.
– Ваши документы! – громко потребовал вышедший из-за руля лейтенант.
– Перестань дурака валять! Что вам нужно? – за всех ответил Иваныч.
Милиционеры переглянулись, стоящий позади сержант тихонько расстегнул кобуру. Стрелка заслонили от берендеев широкие спины передних, но я успел увидеть, как рука потянула черную рукоять.
– Отдайте «последнюю кровь» и уезжайте подобру-поздорову! Против вас ничего не имеем. Пока не имеем, – усмехнулся лейтенант.
Иваныч начал открывать рот для ответа, когда на мои глаза резко опустилась красная пелена. Я увидел картину со стороны: как пригибаюсь около коляски-каное; как отшатываются берендеи; как в замедленной съемке выдергивается пистолет; как приседают впереди стоящие милиционеры. Это произошло так отрепетировано, так слаженно, словно отрабатывалось годами. Одним взглядом я охватил всю картину, и тут же пропала багровая пелена. Рука на автомате дернула из кармана иглу, тускло блеснула бордовая молния и вонзилась в поднимаемый кулак.
Конец ознакомительного фрагмента.