Шрифт:
Глава 1
Перевертни довольно переглянулись, когда я «в ужасе» заслонился руками, упал на колени и пополз обратно. Никакого оружия в руках, но я успел заметить блеснувшую на солнце шляпку медной иглы. Тетя всегда заставляла носить с собой одну из игл. На всякий случай. Как гласит японская мудрость: «Даже если меч понадобится один раз в жизни, носить его нужно всегда». Понадобился меч, но он так невообразимо далек от меня… Я проломил три Защитных круга, и эта спасительная соломинка вылетела из петли на одежде.
Как до неё
Я играл самозабвенно, словно выступал перед Станиславским, подвывал и морщился. Мог бы даже описаться, но решил не переигрывать. Я отползал прочь, загребал руками влажную прелую листву.
Как же трудно двигаться – после преодоления кругов тело ломило, руки даже и не думали подниматься.
Надо собраться! Надо!
– Защитник! – прогрохотал рев правого «демона ночи». – А кто тебя защищать-то будет?
– Уйдите, бесы! Не трожьте меня, окаянные! – тонким голоском я проверещал в ответ. Вроде получилось.
Перевертни упивались своей властью над ползущим, ничтожным человечишкой. Растягивали удовольствие, наслаждались страхом и ужасом. Возвышались над слизняком, словно вставшие на дыбы кони.
Все для зрителей, все для успеха…
Убить! Уничтожить!
Время понемногу замедлялось. Полтора метра до иглы. Шляпка краснела как налитая солнечным светом клюква среди пушистых кисточек мха – тонкий столбик надежды на победу, надежно утопленный в мягкой земле. До иглы всего один прыжок, пара шагов или пять ползков – только бы не заметили. Я старался не показывать направление, а медленно отползал. Прочь от оборотней, прочь и ближе к игле.
– А хочешь стать таким же бесом? – спросил оборотень и шагнул по направлению ко мне.
Второй же принюхивался, блестящий нос подергивало под дуновения ветра.
– Нет! Не-е-ет! Мама-а!! – пропищал я и отшатнулся от нависающей глыбы мышц.
Получилось выиграть ещё полметра – протяни руку и возьми, но гулко ухнула земля. Возле перепачканных рук выросла нога перевертня, по которой струились взбухшие вены, они словно бечевками перетягивали мохнатый ствол.
Цель так близка, но нельзя показывать вида, нужно продолжать играть. Я испуганно сжался, остальными чувствами следя за оборотнем. На плечо легла лохматая лапа с острыми когтями, словно выструганными из крепкого дерева. Крючковатые пальцы похожи на толстые ветви вяза, крупные, шершавые. Спинным мозгом я ощутил, как оборотень приготовился вцепиться в шею «беззащитной» жертвы, но его тяжелая лапа слегка подтолкнула мое тело вниз. Я не преминул этим воспользоваться.
Нырок головастиком в молодую траву, и кончик носа почти уперся в шерсть на мускулистой ноге. Запах мокрой псины ударил в нос. Глаза уперлись в красного муравья, который спешил по своим делам и перебирался через жесткие волоски. Вот ему-то совсем наплевать на двух громадин в синем небе – он тащил соломинку.
Руки скользнули впереди, пузом я ощутил
Играть!
Всё для благодарных зрителей!
– Тля! – прогремело надо мной так, словно небольшой обвал случился в горном ущелье. – И ты хотел заступиться за девку, когда сам себя не в силах защитить? Ты не достоин человеческой смерти и будешь раздавлен как насекомое, как вонючий клоп.
Нога убралась, пора!
Выдох!
Время замерло, застыла в воздухе тополиная пушинка, еле-еле поднимались крылышки у пролетающей мимо стрекозы. В её фасеточных глазах отражалась поднятая лапа оборотня, словно танцующий ухарь выделывал коленце и замер, прежде чем топнуть о землю; отражался я под лапой; отражался второй оборотень, который скалился в стороне. Окружающий мир покраснел…
Я перекатился на спину и выстрелил правой рукой! Как раз в точку на ноге, что парализует волосатую конечность. Как на тренировке – удар и тут же откат от чудовища.
Время вернуло свой прежний ход, зашумел в кустах проснувшийся ветер. Перевертень взвыл, ударив по пустому месту. Лапища взорвала дерн и по щиколотку погрузилась в мягкую землю.
Я успел подняться и встал в стойку. Вот теперь поиграем по-настоящему!
Оборотень двинулся ко мне, но парализованная нога предательски подломилась. Огромный зверь едва не рухнул ничком. Каким-то чудом «насильник» восстановил равновесие и перенес вес тела на здоровую ногу.
Бросок вперед!
Шпалой пронеслась над головой смертоносная лапища. Игла с легким чмоканьем впилась в левую глазницу. Вслед за брызнувшей алой струйкой скулящий вой разорвал вечерний воздух.
Я тут же отскочил, боковым зрением проследил за вторым оборотнем, и сделал скользящий блок. Лапища пронеслась в миллиметре от виска, слегка взъерошила волосы.
Раздался тихий звук хлопка второго глаза. Я успел присесть под лохматой лапой и снова отпрыгнул. Ослепленный перевертень замахал лапами как мельница при сильном ветре. На один из мощных ударов и наскочил лохматый коллега. Оборотень кинулся на помощь, но я увернулся и поднырнул под мохнатую балку ослепленной мельницы, которая с треском врезалась в лобастую башку напарника. Пока нападавший оборотень отлетал, я успел вонзить иглу в лоб ослепленного. Тот вздрогнул и обмяк, устало опустил лапищи вдоль тела.
Волосы втягивались в тело, темная сморщенная кожа разглаживалась и светлела. Перевертень уменьшался в размерах, переходил в человеческое состояние. Парень в плавках завалился назад, во лбу, как красная точка у индусов, красовалась шляпка медной иглы.
Остался удар в сердце!
Скользкие от крови пальцы едва успели захватить шляпку, когда подлетел второй оборотень. Широкой, размером с лопату для снега, лапищей меня отнесло в сторону. Двигался оборотень гораздо быстрее первого. А тот теперь лежал подрубленным стволом на окровавленной траве. Я перекатился через голову и вскочил на ноги, сжимая скользкий стержень.