Ведьма для императора
Шрифт:
Синие глаза осматривали меня.
— Не думаю, что смогу много рассказать, — смущeнно ответила я, невольно отводя взгляд.
— Это решать мне.
Он знаком руки предложил сесть в свободное кресло. Я благодушно завернулась в шерстяную шкуру и сделала вид, что вот-вот усну. Не помогло.
— Откуда ты? — всe тот же мужчина.
Глядя на его богатый наряд, слыша манеру растягивать гласные, я подозревала, что синеглазый мужчина из знати. Возможно, даже из её вершины. Была уверена, что Коэн представил его, но тогда я не слушала и теперь пожалела об этом.
— Из
— Но ты говоришь на языке Саада.
— Приходится.
— И где повстречала Сагамию?
— Я, — я замялась, поняв вдруг, что господина поблизости нет. — Мы встретились в Юсу.
Глава 14
— Совсем недалеко, — размышлял черноволосый мужчина вслух. — Рассматриваешь его? Для потомства.
— Она сама ещё юна, — встрял невесть откуда взявшийся Коэн, с лeгким упрeком глядя на мужчину.
Однако тот не подумал извиняться. Напротив, внимательнее осмотрел меня и с уверенностью сообщил, что выгляжу я созревшей. Слушать их разговоры про меня казалось обидным, но, признаюсь честно, я скорее соглашалась с черноволосым красавцем, чем с господином. Что это ещё такое за «юна»? На что он намекал? Я не ребёнок!
Вскоре мужчины будто позабыли про меня. Они общались о чeм-то своeм. Коэн осмотрелся и понял, что свободных кресел не осталось. Он не захотел стоять и без предупреждения, с лeгкостью и быстротой, приподнял меня на руки, а сам опустился в кресло. Усадил меня себе на колени. Я воззрилась на него, приподняв брови. Господин на мой безмолвный упрёк не среагировал. Тогда я, напоследок, легонько ткнула его кулачком в грудь. Что, вообще, за отношение такое? То ребёнком обзовёт, а то и вовсе на коленки посадит, будто я и впрямь дитя малое! Ещё и по волосам зачем-то поглаживать начал. Медленно, приятно так, будто массируя.
Прикрыв глаза и уложив голову на мужское плечо, я старательно притворялась спящей. Так старательно, что вскоре чуть не провалилась в сон на самом деле. Коэн, поверив моему притворству, укутал меня сильнее и заговорил тише.
— Она не человек, — уверенным тоном проговорил черноволосый красавец. — Ты бы не стал обучать искусству магии человека.
Господину ничего не осталось, кроме как признать очевидное. Общаясь с синеглазым мужчиной почти на равных, он всe же обходил стороной знакомство со мной, рассказывая о нeм лишь в общих чертах, и промолчал о полученных нами печатях, решив скрыть ото всех это недоразумение.
Интересно, а меня саму он тоже считал недоразумением?
— Сколько слоeв на твоей малышке? — раздался ещё один голос.
Захотелось приоткрыть глаза и подглядеть, кто заговорил, но и выдавать себя я не желала. Нос зачесался. Я слегка напряглась, но сумела удержать свои руки.
Господин что-то недовольно пробубнил в ответ на замечание. Я почувствовала, как Коэн наклонился. Услышала лёгкий хлопок. Вновь расслабившись, господин с нажимом повторил:
— Девица совсем юна. Она моя ученица, не вея.
Хм… Что это за слово такое? Надо разузнать, решила я.
— Отлично, тогда ты не будешь…
— Буду, — холодно
Я слышала, как отказывался от своих слов незнакомец. Как он говорил о каких-то собаках, о сливовом вине и о чём-то ещё, совсем не интересном. Слушать размеренные разговоры казалось всё сложнее. Мысли ускользали, и я совсем не заметила, когда меня вдруг начало покачивать, словно на волнах. Это господин понёс меня в шатёр.
Он уложил меня на пухлый матрас, накрыл шерстяным пледом, взметнув в воздух пыль, и хотел было выйти, но я чихнула. Я открыла глаза и прикрыла нос ладошкой. Приподняла растрепавшуюся голову, рассмотрела помещение.
Сквозь ткани потолка и стен внутрь проникал свет, но не прохлада и ветер. Пол застелили циновками, возле одной из стен поставили ширму, а подле неё небольшой столик с тазом воды и сундук для одежды. Постель, на которую меня опустил господин, оказалась довольно просторной, хотя и не кроватью вовсе. Это был обычный прямоугольный матрас, постеленный прямиком поверх циновки. Сбоку от неё, чуть в стороне, покоился невысокий столик на косых ножках. На столе аккуратно лежали листы бумаги и кисти для письма. Ещё там лежала какая-то папка, перевязанная тесьмой.
— Никуда не выходи, — велел Коэн, хватая со столика папку с исписанными бумагами.
— Что там?
Подумав, господин вернулся ко мне и сел на край матраса. Он расшнуровал папку и вынул из неe первый лист. К нему прикололи фотокарточку в коричневых тонах, а сам он содержал пометки о некоем человеке. Я взяла записи в свои руки и внимательно вчиталась:
Сёта Корун, 32 года, человек, владелец швейной «Чудеса нити», глава семьи. Средний рост, худощавое телосложение, тeмные прямые волосы, на левом боку косой шрам, под правым локтем родимое пятно шириной в три пальца. Имеет двух сестeр: Арника — 12 лет, Виви — 22 года.
В пьяной драке убил Ютаку Роуна, ранил Эйджи Тооку и Хирото Тооку. Последний лежит в госпитале имени Аротея, в себя не приходит.
Приговорeн к смерти.
Закончив чтение краткого описания, я перевела взгляд на другие листы, выглянувшие из папки.
— Это, — во рту у меня пересохло, — на них охота?
— Да, — спокойно ответил Коэн, почему-то смутившись.
Он потянулся за листом в моих руках, но я с испугу крепче прижала бумагу к себе. В воображении возник такой же лист, только с моим описанием. Там бы сказали, что я убила Рея. Рей — тенери. За убийство тенери в Сааде принято карать людей жизнью. Я сглотнула, не желая рассказывать об этом эпизоде своей жизни. Я не хотела убивать его. Нет, вовсе нет. Это случайность.
— Это случайность? — голос подвёл, из-за чего я скорее спросила, чем оправдалась.
— Возможно, — согласился господин и, с усилием, забрал у меня лист. — Ты права, Сёта всего лишь защищал сестёр. И смерти недостоин.
Он расправил бумажный лист и показал мне на небольшие символы, написанные от руки в верхнем правом углу.
— Здесь я отмечаю, от кого стоит отвести охоту, — пояснил Коэн. Он, покопавшись в папке, достал ещe один лист. — Вот, это мои личные заметки. Подожди, я выну нужную.