Ведьма для императора
Шрифт:
Попивая травяной чай и глядя на то, как Муроми неторопливо подрезал куст в дворцовом саду, я ожидал его слова. Всё же, пока я пребывал на Серых островах, в Сааде тоже что-то происходило. И судя по настроению императора, что-то не очень приятное и, вероятно, связанное с его младшим братом.
— Давно мы не общались так. Ты должен чаще заглядывать.
— Как пожелаете, владыка.
Удовлетворённый результатом обработки куста император отошёл на несколько шагов. Посмотрел, склонив голову, и взялся за цветные камни. Перекладывая их с места на место и гадая, как же смотреться будет лучше, Муроми продолжил:
—
— Стоит высушить цветы и повесить по букету над каждым входом.
— Глупости, — Муроми срезал несколько соцветий и протянул их мне. — Повесь у себя, Коэн, если веришь в ведьмовство. По мне, так с последней ведьмой ушли и их обряды.
Я подошёл к владыке и, склонив голову, взял цветы обеими руками.
— Перевяжи лентой, — посоветовал Муроми. — Ведьм, кажется, больше нет. Да и как им выжить? Учить ведьму себе дороже, так говаривал Аротей, а он их встречал. Но и жил триста лет назад. Кто встречал ведьм позже?
— То, что ведьм не встречали в Сааде, не значит, что их больше нет.
— Ведьмы одиночки. Откуда взяться новым, если прошлые не заботились о своей сохранности? — размышлял император, а серебряные цепочки в его волосах позвякивали при движении.
Я хотел ответить, что тот же Аротей писал о яркой и бурной жизни ведьм, о том, как и для чего девушки и женщины выбирали себе партнёров, но смолчал. Мне не в первый раз приходилось общаться с императором один на один, и я знал, когда тот всего-то озвучивал свои мысли, а когда ожидал ответа. И сейчас, неторопливо срезая распустившиеся цветы вереска, Муроми столь же монотонно обсуждал ведьм сам с собой. Мне всего-то повезло услышать его мысли. И заметить в его словах надежду на встречу с ведьмой. Ту самую, которую в нас обоих взрастила его мать.
— Было бы забавно посадить такое семя. Что скажешь? — сказал Муроми.
Ещё один букетик, перевязанный шёлковой лентой, попал в мои руки. Я сморгнул и взглянул в лицо императору.
— Простите?
— Ведьмы всегда выбирают сильнейшего, чтобы новое поколение превзошло прошлое. Хотел бы ты себе ведьму?
— Никогда о таком не думал.
— А я думал. Иногда, — спокойно заметил Муроми. — Ты выезжаешь за наши земли. Слышал ли там о ведьмах?
— Да, — улыбнулся я, поняв, что от меня ждали очередных сказок. — Да, Муроми, совсем недавно я слышал про ведьму, которая всего сорок лет назад жила на границе Саада…
Император отложил садовые инструменты. В такие моменты, когда я рассказывал истории о ведьмах или диковинных животных, Муроми словно превращался в дитя. Он слушал внимательно. Никогда не перебивал, но стоило лишь сделать паузу, нетерпеливо требовал продолжения. Я понимал его стремления к неизведанному. Императору запрещено покидать пределы столицы. Что станется с государством, если он исчезнет?
Помнится, в детстве они с братом на день поменялись. Тот день был не самым счастливым. Увы, именно тогда на них напали. Того, кого приняли за Муроми, попытались выкрасть, а второго, кинувшегося на защиту, лишь избили. Одним-единственным взмахом меча ему чуть не срубили голову. Я подоспел вовремя. Муроми всего-то лишился левого рога. Этого оказалось достаточно, чтобы после меня, в наказание, оставили
— Рёмине отказывается от брака, — вздохнул Муроми, наконец, перейдя к тревожащим его мыслям. — Мы уже обо всём договорились, а он артачится.
Синие глаза императора взглянули на меня. Прочесть в них что-то было невозможно. Как обычно. Вечно спокойные они не выражали эмоций.
— Рёмине завeл новую интрижку, — он задумался. — Новые интрижки. Его невеста вот-вот перейдeт под нашу опеку, а он и слышать о ней не хочет, предпочитая платных особ.
— Он просто не видел юную Хасели.
— Ты тоже. И неважно, какая она. Сотрудничество с еe семьeй принесeт нам долгожданное спокойствие. Отказаться от невесты нельзя.
На самом деле это прошлый император, отец нынешнего, должен был жениться на деве из семьи Хасели, но вместо этого привeз в Саад иноземку. Человечку, неспособную к магии. Взял в законные жeны и назвал своей императрицей. С того момента не только Хасели, но и некоторые другие семьи выступили против правящей семьи. Они успокоились, лишь когда на престол взошёл Муроми и подписал новые договоры о содружестве.
Рeмине отказывался брать в жeны деву Хасели. Не ту, конечно, которую отдавали в прошлый раз. А мне, будто других проблем нет, предлагалось наставить младшего брата императора на путь истинный.
Глава 9
Встретившись и пообщавшись с обоими представителями царствующей семьи, мне хотелось взять передышку. Можно, конечно, сразу отправиться домой, но ведь можно и проверить, как там поживает колючая иноземка.
Расслабившись и прикрыв глаза, я мысленно воззвал к оставленному подле неё жуку, сотворённому из тени. Насекомое прекрасно справлялось со своей ролью спутника. Оно же указало мне путь в селение Юсу, что по счастливой случайности находилось всего в дне пути от столицы.
Добравшись до Юсу я без труда нашёл нужное здание. Подошёл к харчевне и раскрыл входную дверь. Мысленная связь с жучком подсказала, в какой части помещения Летта. Хотя, по правде говоря, это оказалось заметным и без теневого насекомого. Ведь иноземка дрожала и рыдала, совсем не пытаясь освободиться из двух пар рук. Вокруг их столика колючими искрами собиралась энергия, готовая в любой момент разгореться. Пьяная парочка этого не замечала, очевидно, ощутив не меньший энергетический прилив от крови иноземки. Нет, решил я, она не полукровка. Определённо.
Летта сжалась и зажмурилась. На её щеках блестели полосы слёз. Она не замечала ничего вокруг, лишь тихо поскуливала.
Даже когда я подошёл к столику с пьяной парочкой и забрал у них Летту, она всё никак не открывала глаз. Только вцепилась в меня руками и ногами. Обхватила за шею и талию. Уткнулась личиком в основание шеи и сипло уточнила:
— Господин?
— Это я, — ответил тоже тихо, поддерживая её одной рукой под бёдра.
Миниатюрная, худенькая, она оказалась даже легче, чем я представлял. Энергия, что бушевала в прошлую нашу встречу, тихонько притаилась, почти не обжигая, но готовая вспыхнуть, подобно дикому пламени.