Ведьма двенадцатого круга
Шрифт:
— Только не ночью. Вечером.
Он независимо дернул плечом, и я прибегла к уже зарекомендовавшему себя способу:
— Риате пожалуюсь.
Сработало. Мы договорились, что Крей гуляет до темноты. Выходили вместе, и часть пути я прошла с мальчишкой. По дороге соображала, что ему не помешала бы новая одежда, да и обувь, носки и белье. Все-таки его риата совсем не продумал бытовые мелочи пребывания младшего братишки на другой стороне. Хорошо хоть, с кем-то договорился, что Крея встретят
Впрочем, все эти мысли выветрились из моей головы, как только я зашла в отделение.
— Кендис? — удивилась Марица. — Ты что-то забыла? У тебя же сегодня выходной!
Как это — я ЗАБЫЛА про выходной??! Марица объяснила, что Ти-Ти поставил меня первой в график отгулов. Ну, раз уж пришла, так хотя бы зайду к шефу, поблагодарю.
— Кендис. очень удачно, что ты зашла. — обрадовался Ти-Ти.
Его глаза эдак маньячно поблескивали, он втащил меня в кабинет и накинулся с вопросами. И главным из них был — кто из моих подруг поделился Огнем с пожарным магом.
— Он делает гигантские шаги к выздоровлению! — радостно восклицал Ти-Ти. — Зона инфаркта уменьшилась вдвое, ты понимаешь, что это прорыв?! Почему сразу не сказала, что можешь привлечь к лечению огненную ведьму?!
Та-ак… Вот о чем я совсем не подумала… Дело в том. что огненные ведьмы — это оксюморон. Огонь плохо сочетается с ведьминской сутью, что-то такое нам в школе объясняли, естественно, но… я тогда не запоминала вещи, настолько далекие от насущных потребностей.
— Шеф. а столичные лекари к нам надолго?
— Пока недели на две. а там… Кендис. не пытайся перевести разговор! Сама не скажешь, я ж не постесняюсь у Люмерье спросить.
— Я не перевожу. — взгляд в пол. — А как там пациент? Мсжет. мне стоит его навестить?
— Даже та-ак? — с каким-то веселым удовлетворением переспросил Ти-Ти. — Пойдем, я тоже взгляну перед уходом.
В палате пожарного уже не было капельницы. Да и сам он выглядел не в пример бодрее. Уже полусидел с подушками под спиной и… когда мы вошли, отложил вечернюю газету.
— Как себя чувствуете, господин Люмерье? — дежурно поинтересовался Ти-Ти.
— Благодарю, намного лучше, господин Тимберлейк. — ответил он все еще хрипловато (не забыть обследовать его на предмет дыхалки!).
– здравствуй, Кендис. — теперь больной обратился прямо ко мне.
— Добрый вечер, господин Люмерье. — сказала вежливо я. лихорадочно соображая, в какой степени сознания он находился во время визита Крея.
Когда объявился Райан, он уже неплохо ориентировался, а вот до?
— Дайте-ка мне посмотреть ваше сердце. — Ти-Ти подошел и привычно прилсжил ладонь к груди пожарного. — Прекрасно, просто превосходно! Кендис. я сказал вдвое? Уже
— Кендис — моя спасительница. — громко объявил Люмерье.
— Не выдумывайте, господин пожарный маг. — возразила я.
— Кто поделился с вами энергией? — в лоб спросил Ти-Ти.
На губах пожарного расцвела улыбка:
— Как? Она вам не сказала? Кендис. ненаглядная моя. не стесняйся, в том. что ты сделала, нет ничего предосудительного.
Предосудительного? О чем он? Ти-Ти внимательно посмотрел на меня и уточнил:
— И что же она сделала?
— То, что женщина делает с мужчиной. — сообщил с счастливой миной Люмерье.
Ти-Ти, надо отдать ему должное, не поверил. А я… вдруг поняла, что не буду ничего опровергать. Я пошла на авантюру с Креевой магией ради сердца пожарного. А теперь… когда эффект налицо, придется врать и выкручиваться, и способ, предложенный Люмерье. ничем не хуже других.
— Вы сговорились. — заявил шеф. выйдя из палаты.
— Нет. — промямлила я. — Не представляю, с чего он это взял.
— Ох. Кендис. а я так надеялся…
Когда Ти-Ти смотрит на тебя вот так, с выражением почти детской обиды, очень сложно сдержаться и не сказать ему правду. Но Крей вряд ли обрадуется, если к нему выстроится очередь за огненной магией. К тому же, вряд ли он станет делиться ей так. как с пожарным, которому был «должен». Я потерла лоб и ответила шефу преданным взглядом — мол. ничего не знаю и ничего не скажу.
— Значит, будешь молчать?
Я кивнула, отводя глаза. Ти-Ти вздохнул и уже совсем другим тоном поинтересовался, зачем я явилась в отделение. Улыбнулся и
вручил мне новый график дежурств, а потом спросил:
— Так что мне — говорить, что с Люмерье случилось чудесное исцеление?
Понятия не имею. Пожалуй. надо бы пообщаться с пожарным, уточнить, что он видел и что вообразил… Шеф. кажется, понял, что мыслями я не с ним. и решительно велел идти.
Палата Люмерье за время моего отсутствия ничуть не изменилась. Да и сам он. вроде бы. тоже. но… манеры теперь отличались кардинально:
— Мадам Мелрой. прошу простить мою вольность в обращении. — сказал он довольно сдержанно, если не сухо. — Это для вашего же блага.
И где этот огненный темперамент? Где «ненаглядная»? Или мне действительно нужно как следует отдохнуть, или…
— С какой целью вы разыгрывали этот спектакль, господин Люмерье?
— Я безмерно признателен вам за все, что вы сделали для меня. Самое меньшее, что могу сделать в ответ. — оградить вас от
чужого любопытства и неприятностей. Поэтому, дорогая Кендис. ну подойди же ближе, как тяжко быть с тобой в разлуке! — едва не простонал он с такой страстью, что я поежилась.