Ведьма и Вожак
Шрифт:
Обе были рыжими, блестящие вьющиеся волосы уложены в сложные прически. Синие платья с затянутыми в корсеты талиями будто принадлежали другим женщинам, молодым и кокетливым.
— Простите, — вежливо спросила я, — это вы эмоцию выражаете или меня зовете?
Две сестрички переглянулись и тоненько засмеялись. Потом опять развернулись ко мне, направили монокли и продолжили рассматривать.
Я подумала и сделала максимально скромный вид. Даже прикрыла ладошкой декольте. То, что в моем мире посчитали бы прекрасно сидящим платьем с привлекательным вырезом, здесь оказалось пошлым вариантом для актрисы взрослых фильмов. А мне не хотелось создавать неприятное впечатление у пожилых дам.
— Хорошая девочка, — вдруг вынесла вердикт худая.
— И мне нравится, — нежным голоском сообщила вторая, не смущаясь моим присутствием, — отличный материал. Ты посмотри на эти волнующие абрисы. Мы поймаем на них жирную рыбку.
И совершенно недвусмысленно потерла ручки.
Вы видели когда-нибудь, как маленькая безобидная рыбка вдруг открывает рот и оказывается пираньей с полным ртом пугающих зубищ? Эй. Что именно они собрались ловить?
Я настороженно переводила взгляд с одной на вторую. И в это время в гостиной громко раздался звук бурчания из моего голодного живота.
Кот тут же подскочил и начал тереться о ноги, намекая, что с энтузиазмом поддерживает и вообще полностью согласен с моим заговорившим организмом. Когда я отправилась в кинотеатр, понятия не имела, что отсутствие обеда и ужина может настолько затянуться.
— Я не хотела бы прервать ваши обсуждения, — твердо сказала я, — но есть ли возможность нам с котом чем-нибудь перекусить? После небольшого перекуса мы снова будем готовы стать объектами вашего внимания. Считайте, попозируем за еду.
— Невоспитанна, речь звучит грубовато, — тут же разочарованно протянула пухленькая.
— Зато настойчива, в требовательности чувствуется благородная кровь, к тому же заботится об этом бедняге, — возразила ей вторая. Поджала губы и наконец обратилась напрямую ко мне: — Фиона, милая, мы твои тети.
Да я уже догадалась. И про благородную кровь как четко определили. Предки мои, по мнению мамы, в далеком родстве с товарищем из самого Назарета. Им бы с моей родительницей встретиться, вот кто генеалогические карты может часами рисовать.
— Я — Кларисса Бизо, — продолжила худая, — можно тетя Клара. А это моя сестра Гвендолин.
— Только тетей меня не зови, — кокетливо отозвалась пухленькая, — лучше по-простому — Гвен или Гвенни.
— Очень приятно, — отозвалась я. — А я не покажусь излишне навязчивой, если возьму на себя смелость напомнить вам о своей небольшой просьбе по поводу трапезы?
Клара фыркнула и сказала сестре:
— Это девочка сказала тебе в пику, видишь, прекрасно она умеет говорить, просто ленится быть вежливой. Ох уж, настоящая беда современной молодежи.
И нас с котом повели кормить.
Вкуснейшими котлетками. Бесподобными отбивными. Тающими во рту перепелами. Коту положили нарезку в маленькую мисочку, поставленную на полу, и он блаженно урчал. Или я урчала. Еда была разнообразна, но подавалась совершенно крошечными порциями.
Как-то проводила я переговоры в помпезном итальянском ресторане. Почему-то раньше думала, что итальянские порции должны быть весомые. Уж не знаю, откуда у меня появилось это заблуждение. А приносили такие миниатюрные порции, что впору было в наперстки играть. Отгадайте, где у нас салатик спрятался? А, за пальчиком у нас салатик. Это я его под указательным так изящно спрятала.
Здесь тоже придерживались удивительного минимализма. Зато смены блюд поражали количеством и следовали одна за другой.
Во время дегустации кусочка нежнейшего фаршированного кролика зашел слуга и объявил о прибытии гостей — Фердинанда и Ханны Фист.
Все это время умильно смотревшие на меня тетушки заволновались.
— Нельзя их пока с Фионой знакомить. У них же может сложиться неправильное впечатление! — заголосила в ужасе Нзен.
— Может, спрятаться? — предложила я.
Обе посмотрели, как будто я им серебро почистить предложила. Действо, конечно, полезное, но, похоже, крайне неуместное в моем статусе.
— Благодарю! Я и сам необычайно рад возвращению в Лоусон, — раздался в коридоре несколько смущенный голос мистера Бизо. Он столкнулся с гостями в холле и теперь вынужден был вести их в гостиную.
Тетушки мгновенно выпрямились и поглупели лицами, обернувшись к проему. Я постаралась скопировать их позу, и скосившая на меня глаза тетя Гвен довольно засияла глазами. Да уж, вся витрина расчехлена и готова к показу. Вот черт. Надо выбрать время и постараться побыстрее покинуть гостиную.
— К нам с визитом соседи, — сказал зашедший мистер Бизо, быстро оглядывая гостиную и несколько расстраиваясь из-за моего присутствия.
— Вы уж простите великодушно, что без предупреждения, — громко заявил белокурый, затянутый в военный китель бравый молодой человек. — Ханни как увидела, что вы вернулись, места себе не находит. Так соскучилась по вашей картинной галерее и очаровательному соседскому общению.
Ханна Фист, тоненькая, большеглазая девушка, несколько бледная и томная лицом, затрепетала ресницами.
— Для меня ваша коллекция картин — отдохновение души, а общение с вами — радость сердца. Все эти дни я с тоской выглядывала в окно в ожидании чуда вашего возвращения. Не оставляйте меня, умоляю, без сердечного соседства, не покидайте нас так надолго.
Надо же, столько слов, а суть — «соскучились и рады видеть».
Мои тетушки (о, уже «мои»…) китайскими болванчиками закачали головами, так же многоречиво рассыпаясь в радости соседской встречи. А потом пришло время представить меня.
— Моя дочь, Фиона Бизо, только что из Визии, осчастливила нас своим приездом. А это наши соседи, Фердинанд и его сестра Ханна!
Молодой Фист, до этого лобызавший руки тетушкам, перевел взгляд на меня, встающую из-за стола, и на пару мгновений замер. Затем быстрым, смазанным движением скользнул в мою сторону и склонился к руке.