Ведьма Ильзе
Шрифт:
Глава 10
На следующий день всю дорогу домой Бек Рау переживал из–за своего решения. И хотя он принял это решение бесповоротно, его все равно терзали сомнения. На первый взгляд он сделал верный выбор. Поиск волшебной силы рискованное и очень ответственное предприятие, но если он отправляется на поиски того, что принесет пользу всем народам, — а именно в этом друид и старался его убедить, то поступает правильно.
Но в глубине души гнездилось сомнение. Друид, Бек это чувствовал, сказал не все. Бек был почти уверен, что Странник чего–то недоговаривает. Он чувствовал это по голосу друида, по тому, как тот вел свой рассказ. Он так тщательно подбирал слова. Так старательно строил фразы. Странник явно о чем–то умолчал, и Бек подозревал, что–то, о чем не было сказано, может очень сильно повлиять на его жизнь и жизнь Квентина.
Но не отправляться было нельзя еще и потому, что Квентин решил идти в экспедицию, не дожидаясь согласия Бека, и, скорее всего, пошел бы с друидом и без него. Квентин давно искал повод, чтобы куда–нибудь надолго уехать из Лии. То, что отец, похоже, дал согласие на эту его поездку — Беку это решение показалось странным, — снимало перед Квентином последнее препятствие. Квентин для Бека был как брат. Бек считал, что должен оберегать его, хотя Квентин был старше и считал, что это он должен оберегать Бека. Как бы то ни было, Бек любил своего брата, восхищался им и просто не мог себе представить, что останется один, когда Квентин уедет.
Все это хорошо. Но только ничуть не успокаивает. Однако решение было принято, так что Бек, наконец, отбросил на время эти мысли.
Они шли к дому весь день по горам, через дремучий лес, через поросшие кустарником пустоши, цветущие луга, переходили ручьи и речки, сырые долины и зеленые холмы. Домой они возвращались намного быстрее, чем шли сюда, — Квентину не терпелось скорее снова собраться в дорогу.
И это тоже тревожило Бека. Странник предложил им присоединиться к экспедиции и сам тут же отправился в неизвестном направлении. Он не подождал, пока они соберутся, и не предложил им пойти с ним сразу. Он даже не сказал, когда они снова встретятся.
— Я хочу, чтобы утром вы вернулись в Лию, — сказал друид накануне вечером, когда они уже завернулись в одеяла и собрались засыпать. — Поговорите с отцом, убедитесь, что он действительно дал вам разрешение. Соберите вещи, и, Квентин, не забудь меч. Оседлайте двух сильных лошадей и отправляйтесь на восток.
На восток! На какой восток?! Разве им туда надо? Бек сразу об этом спросил. Разве эльфы живут не на западе? Разве не оттуда отправится экспедиция?
Но друид только улыбнулся и заверил, что, прежде чем отправиться в Арборлон, надо съездить на восток. Они должны выполнить для него одно поручение, одно дельце, на которое у него не хватает времени. Квентину, может быть, даже представится возможность испытать волшебную силу своего меча. А у Бека, может быть, будет возможность проверить свою сообразительность. Может быть, они встретят кого–нибудь, на кого в будущем смогут положиться.
На все это нечего было возразить, так что братья согласились сделать так, как просил Странник. Бек чувствовал, что Странник в их согласии и не сомневался. Бек просто понимал, что друид точно знает, как представить просьбу, чтобы не получить отказа. Когда Странник говорил, Бек чувствовал, что готов согласиться, даже не дослушав до конца. Что–то в голосе друида не позволяло отказать ему.
Колдовство, решил Бек. Друиды всегда этим занимались. Ведь люди опасались их, в том числе и поэтому.
— Как зовут того, кого нам поручили найти? — спросил вдруг Бек, посмотрев на Квентина.
— Трулз Рок.
Бек переложил свою тяжелую котомку на другое плечо.
— Трулз Рок. Что это за имя? Кто он? Тебя разве не беспокоит, что мы вообще ничего о нем не знаем, что Странник даже не сказал нам, как он выглядит?
— Он объяснил, как его найти. Он точно сказал, в какое место нам надо явиться и как туда добраться. Он сообщил все, что нам надо будет передать Трулзу Року. А больше нам ничего и не надо.
— Не знаю. Не знаю, что нам надо, так как не знаю, во что мы ввязались. — Бек с сомнением покачал головой. — Мы очень поспешно схватились за это дело, Квентин. Что мы знаем о Страннике, о друидах, о карте, да и вообще обо всем этом деле? А премся на другой конец света. Разве не глупо?
Квентин пожал плечами:
— А по–моему, у нас прекрасная возможность попутешествовать, увидеть мир, выбраться из Лии. Когда еще подвернется такой случай? Да и отец согласен. Чудо!
— Скорее шантаж.
— С отцом это не пройдет, — твердо заявил Квентин. — Он скорее умрет. Ты сам знаешь.
Бек неуверенно кивнул.
— Давай вначале посмотрим, а потом будем делать выводы,— продолжал Квентин.— Если вдруг увидим, что влипли во что–то не то, всегда можно развернуться и уйти.
— Куда ты денешься с корабля, летящего где–то над Синим Разделом?
— Ты слишком сильно волнуешься.
— Конечно. А ты волнуешься слишком слабо.
Квентин заулыбался:
— Правильно. Но тот, кто волнуется слабо, чувствует себя лучше, чем тот, кто волнуется сильно.
Вот вам весь Квентин: никогда особо не задумывается о том, что может случиться, всегда живет настоящим. Трудно спорить с тем, кто все время счастлив, а Квентин как раз из таких. Солнце светит, есть возможность прошагать десять миль — и он доволен. И неважно, что приближается гроза, а на дороге могут подкарауливать гномы–охотники. По мнению Квентина, плохое случается оттого, что о нем много думаешь.
Больше Бек по дороге домой об этом не говорил. Он не собирался переубеждать Квентина и не был уверен, что нужно это делать. Его брат прав: надо посмотреть, как станут развиваться события.
Солнце уже село, горы окутывались сизым туманом, и вдали, наконец, показался город Лия. Братья вышли из леса и стали спускаться по пологому склону перед плоскогорьем, на котором лежала Лия, окруженная долинами с востока и юга, а с запада — Раппахалладроном и лесом Дальна. Центр Лии был застроен плотно, но ближе к окраинам лежали поместья и фермы, принадлежащие горожанам. Во времена Алланона Лия была монархией, и династия Ли правила непрерывно в течение девятисот лет. Но постепенно монархия распалась, и горы подпали под власть Федерации. И только в последние пятьдесят лет Федерация отступила к Преккендорранскому плоскогорью, и правление в городе перешло к совету старейшин. Коран Ли, как представитель одной из самых славных и знатных горских семей, получил в совете место и недавно был избран первым министром. Должность эту он принял неохотно, но, исполняя свои обязанности, прилагал все силы, стараясь оправдать доверие своего народа.