Ведьма, пришедшая с холода (сборник)
Шрифт:
Три месяца в Каире, а Гейб еще не видел ни одной служанки, одетой не по кодексу Хейса [30] . Это утро, к примеру, он провел в жаркой, как печь, кладовке над сапожной мастерской в Харет-эль-Яхуде, Еврейском квартале. Дважды за прошлую неделю его объект, агент «Моссада» [31] , посещал антикварный магазинчик через дорогу.
В июне прошлого года Израиль утроил свои подконтрольные территории меньше чем за неделю. Когда слаженная атака соседей завершилась фиаско, Израиль захватил у Египта (официально — у Объединенных Арабских Эмиратов) Синайский полуостров и Сектор Газа. Но радиоразведка сообщала,
30
Кодекс Американской ассоциации кинокомпаний, действовавший в США в 1930–1967 годах. В частности, он запрещал любую демонстрацию наготы.
31
Разведывательная служба Израиля.
Конечно же, для уступок имелись официальные дипломатические причины. Однако такой разгул разведывательной активности заставлял иначе взглянуть на ситуацию. Со стороны взятие Синая и Голанских высот казалось маневром для отвода глаз. Трюком фокусника.
Девятью месяцами позже штаб-квартира ЦРУ в Каире обнаружила одного из тех агентов «Моссада» в средневековом квартале: шпион разыгрывал из себя знатока древностей. Начальство Гейба желало узнать зачем. Наблюдение за агентом не выявило ничего необычного, так что Гейб пошел на крайне рискованную операцию с высокими ставками, задействовав местных «фонарщиков» — команду поддержки. Вскрытие сейфа гостиницы показало, что агент «Моссада» имел при себе артефакты из Каср аль-Баши, дворца периода правления мамлюков в Старом городе Газы.
Это начинало больше походить на мошенничество, чем на разведку. Определенно, это не первый случай, когда сотрудник использовал рабочую информацию, чтобы пополнить свой пенсионный счет.
Гейб должен был подтвердить эти данные. Если бы агент «Моссада» вошел в магазинчик торговца древностями с серого рынка с артефактами периода Мамлюкского султаната, а вышел без них, это оказалось бы убедительным доказательством. Особенно если бы он вышел с мешком наличных. Однако Гейб не мог на такое рассчитывать, и, к его разочарованию, условия редко соответствовали гладкой внутренней логике из мультфильмов про Бульвинкля.
С наступлением утра пешеходов прибавилось. Женщина открыла свой магазин: около пятидесяти лет, длинные темные волосы с проседью, худощавого телосложения, рост метр шестьдесят пять — семьдесят. Контакт агента «Моссада»?
***
Утром в середине недели торговля шла ни шатко ни валко. Джордан Римз не торопясь проверила кассовый аппарат. В предыдущий день покупателей тоже было мало: настырный «ученый», не умевший отличить бербера от барбера, в очередной раз отпугнул и без того немногочисленных клиентов своим упорным нежеланием принимать отказ.
Одна лишь мысль о нем уже ее утомляла. Если он появится в третий раз, ей, возможно, придется обезглавить себя ятаганом, спрятанным под прилавком. Но тогда магазин унаследует ее кузен Хаким, и бестолковому бедолаге придется отскребать ее кровь с половиц. Не слишком-то справедливо.
Она поставила чашку чая на витрину с берберскими реликвиями: браслеты, серьги, обрывок неразборчивой рукописи, марокканский деревянный гребень — и открыла второсортную биографию Томаса Эдварда Лоуренса [32] , готовясь к долгому тихому утру. Нашла место, на котором остановилась, потянулась за чашкой, но засмотрелась на струйки пара, танцующие над ободком. Они кружились, словно подхваченные легким ветерком. Но колокольчики над дверью не шевелились. Если в лавке сквозняк, он не с улицы. Нахмурившись, она закрыла глаза и ощутила легкое покалывание на коже. Снова заперла магазин. Вроде бы в нем не было ничего инородного. Ничего не сломалось. Но что-то все же колыхало бахрому алжирского кабильского ковра, что висел за прилавком.
32
Томас Эдвард Лоуренс (по прозвищу Лоуренс Аравийский), 1888–1935 — британский археолог, путешественник, военный, писатель и дипломат.
За ковром скрывалась дверь. Особая дверь. Крепко запертая, защищенная заклинанием. Джордан нечасто ее открывала, только для особых клиентов. Она решила не открывать ее ученому-самозванцу. Она проверяла ее каждый вечер перед закрытием лавки.
«О нет».
Одной рукой она достала ятаган из-под прилавка. А другой прижала амулет к впадинке на шее. Древние слова, которые она шептала, леденили ее губы, вырываясь изо рта видимым дыханием, невозможным в Каире даже в самую холодную погоду. Они мерцали на сквозняке. Джордан прикрыла глаза, сосредоточившись на песнопении. Исчерпав силу талисмана, вновь их открыла. Если бы это видели покупатели, они бы заметили, как изменились ее глаза: теперь их будто окаймляло призрачное серебро. Ее чувства, усиленные магией, не улавливали чужого сердцебиения или запаха пота прятавшихся взломщиков.
Она подняла клинок и отбросила висевший на стене ковер. Дверь закрыта. Почти. Но краска на косяке сильно содрана. Похоже, кто-то вскрывал дверь ломом, и ущерб, нанесенный брусу, не позволял ей закрыться полностью. Так что теперь из пещеры под лавкой в зазор проникал мягкий, но устойчивый сквозняк.
Сильные защитные чары, наложенные еще ее дедом, должны были предотвратить столь грубое вторжение. Джордан исследовала дверь наполненным магией взглядом... и ахнула. Щупальца страха оплели ее спину. Чары не разорваны. Они сняты.
«Какая беспечность. Как я могла быть такой дурой?»
Она тут же поняла, кто это сделал: так называемый ученый. Одержимый артефактами мамлюков, он хотел собрать полный набор реликвий — или, по крайней мере, так утверждал — и практически требовал, чтобы она показала ему все из своей коллекции. Она ответила, что у нее просто ничего нет, что было правдой. Когда она со смехом отказалась принять деньги, он разозлился и вылетел из лавки с мрачным видом, не предвещавшим ничего хорошего. Она и на это посмеялась. В конце концов, магазинчик был защищен.
Ей следовало догадаться, что он желал увидеть особые товары не потому, что надеялся обманом лишить ее чего-то ценного, но легко приобретаемого, а потому, что понимал истинное значение этих предметов.
А из этого следовало лишь одно: он служитель Пламени. Приди он от Консорциума Льда, обман бы не потребовался. Хотя Джордан пыталась сейчас держать Лед на расстоянии, ее семья имела с ним давние связи, что обеспечивало честные, хоть и несколько прохладные отношения. Консорциуму хватило бы достоинства обратиться к ней в открытую.
«Как я могла так сглупить?»
Она открыла дверь и шагнула за ковер — в темный туннель. Щелкнула выключателем. Затем, все еще сжимая в руках клинок и пользуясь магическими чувствами, начала спускаться, страшась того, что могла обнаружить. Если эти маньяки ее обчистили, с них станется устроить такой хаос... Один лишь предмет, попавший не в те руки, способен вызвать катастрофу. Сколько человек пострадает из-за беспечности Джордан?
Туннель под городом был высечен в скале неизвестно кем неизвестно зачем столетия или даже тысячелетия назад. Она приходила сюда еще маленькой. Знала каждый поворот и отголосок. А в то утро ощутила странный запах — настолько неуместный, что Джордан потребовалось время, чтобы его опознать. Петрикор — чистый густой запах дождя, омывающего горячий камень. Но туннель пролегал в нескольких километрах от Нила. Здесь никогда не было влажности. Очевидно, так пахли снятые защитные чары. Она предпочла бы об этом не знать.