Ведьма Севера
Шрифт:
Целовать ее мягкие губы, буквально пьянея от вкуса — сказочное удовольствие, о котором недавно я и мечтать не смел…
Пружина, что сжалась внутри от одной мысли оставить ее снова наедине с этим типом, медленно и со скрипом разжалась. Руки сами путешествуют по изгибам совершенного тела, а желание останавливаться отрезало буквально с первого соприкосновения с ее манящим ртом. Бездна, рядом с нее мое благоразумие, что помогало выжить все эти годы явно уходит в отставку, даже не беря пособия.
Ага, или опускается куда-то ниже пояса…
Ведь понимаю, что манипулирует мною, отвлекая, а позволяю. И пускай Темнейший захлебывается
Она разрывает поцелуй, напоследок нежно куснув за нижнюю губу, словно ставя точку. Мягко отстраняется сама, слегка надавив мне на грудь ладонями. Я всё ещё удерживаю ее за талию на расстоянии согнутых рук. Она улыбается своими безумно сексуальными губами, что слегка припухли от наших поцелуев, а я не могу оторвать от них глаз, внутренне захлебываясь от мысли, что в этом моя заслуга.
И она сейчас моя.
Надолго ли?
Болезненная мысль, которую трусливо хочется гнать. Вот только я никогда не скрывался от реальности. А в этой действительности мне точно известно одно, что без этой женщины моя дерьмовая жизнь потеряет краски, что неожиданно расцвели в той серой пустыне, к которой я давно привык, и даже думал, что она не так плоха.
Но все познается в сравнении.
— Пожалуйста, Карс! — говорит она. — Мне никуда не деться от обязанностей принцессы, а, возможно, уже очень скоро и от королевских. Я буду принимать герцогов, графов, послов и прочих приятных и не очень мужчин. И пока придется делать это тут, поскольку Агния никогда не жаждала всерьез заниматься государственными делами, по крайней мере, публично, и кабинета у нее попросту не было, — она провела кончиками пальцев по моей скуле, — Не злись! Я потом сама к тебе приду, хочешь? — она лукаво прищуривается и прикусывает губу.
— Крутишь, как хочешь, — морщусь наигранно вздыхая. — Вот только не думай, что я откажусь! Сама напросилась и наказание непременно последует. Не хочу чтобы этот любитель грязи и камней лапал тебя даже взглядом!
— Конечно, накажешь, — смеется она с легкой хрипотцой, слегка откидывая голову, открывая шею, в которую так и хочется впиться губами. Бездна, с ума сводит… — Я ведь Огненная ведьма, — шепчет она, — И только твоему Ветру решать раздувать мой Огонь или гасить.
Она резко отстраняется, с лица уходит игривое выражение, и она кивает на дверь.
— Иди, пожалуйста. Я постараюсь скоро.
Уходить почти физически больно.
И, Темнейший меня подери, это были одни из самых длинных полтора часа в моей жизни. К моменту, когда моя ведьма переступила порог моей скромной гостиной.
Отей, похоже, уже всерьез успел пожалеть о том, что он столь религиозен и чтит учение. Потому что терпеть такого злого и нервного. Ради, во имя исполнения клятвы, я бы и сам не захотел.
Ния вошла после короткого стука, я удивился, что она одета в уличный плащ, подбитый мехом. Она обратилась с порога к моему варвару с просьбой оставить нас и побыть в ее покоях.
— Надеюсь, Карс, ты не против, если я попрошу твоего тамийца о небольшой помощи? — она мило улыбнулась мне. Отей, конечно, радостно удрал. Хотя в сообразительности этому сыну степей не откажешь.
Дверь за ним захлопнулась, Ния демонстративно наложила дополнительные охранные чары и бросила в мою сторону многозначительный взгляд.
Я сидел на кресле напротив входа и смотрел на ее действия с неподдельным интересом. Девушка застыла, рассматривая меня, на губах ее была лукавая улыбка, правда, в глазах плескались отголоски грусти. Бездна, если этот Земляной ее чем-то расстроил… Вот только спрашивать бесполезно, все равно расскажет лишь то, что сочтет нужным.
— Ты куда-то собираешься? — я оглядываю ее одежду сверху вниз.
— Пожалуй, можно и так сказать, — в ее улыбке, как и в голосе появляется что-то мурлыкающее.
Она, не отрываясь смотрит на меня, тянется одной рукой к завязкам плаща и дергает за них, одновременно делая пару шагов в мою сторону. Легко поводит плечами и верхняя одежда сползает ненужной кучей на пол.
Абсолютно ненужной, потому что под ней почти ничего нет. Только сама моя сказочная принцесса да пара телесного цвета чулочков на тонком поясе из валозийских кружев и туфелек, так изысканно подчеркивающих ее наготу. Она все же неопытная соблазнительница, потому что на миг смущается собственной смелости, и по идеальным скулам проступает румянец. В ее левой руке под плащом пряталась бутылка дорогущего вина, которую она машинально приподнимает вверх, словно пытаясь прикрыться этим щитом от моего жадного и восхищенного взгляда. Она замирает, словно теряя свою решительность и произносит тихо:
— Найдутся бокалы?
Кажется, я пьян и без вина… Киваю и плавно поднимаюсь ей навстречу.
Перехватываю бутылку одной рукой, другой прижимая свою восхитительную визитершу к себе, с сумасшедшим восторгом и страстью впиваясь в ее рот, словно во сне получая самый долгожданный подарок.
Оторваться хоть на миг просто нет сил, но я все ещё боюсь своего собственного напора, не желая пугать мою ведьму всеми теми фантазиями, которые мечтаю воплотить.
Вино на одних инстинктах левитирует на стол, а моя девочка уже стонет в моих руках. Скользить по обнаженному бархату кожи упоительно, до звезд перед глазами. Меня не просто ведет, я задыхаюсь от желания оказаться в ней.
Подхватываю под упругую попку, и она мгновенно обнимает меня ногами, крепко прижимаясь грудью с камешками напряженных от возбуждения сосков теснее. Тело к телу! Боги, когда она успела порвать на мне сорочку? Уже вторую… Тигрица!
Маленькая, страстная, такая же жадная до удовольствия! Её стоны под моим шаловливыми пальцами, что уже бесстыдно ласкают ее между бедрами, окончательно срывают голову.
Моя далеко не королевская кровать принимает наши тела, и я с трудом заставляю себя отстраниться, чтобы хотя бы сбросить ненужную одежду.
И провалиться в безумие, которой накрывает обоих.
Ласкать до ее судорожно вцепляющихся в простынь пальцев, слушать хриплые стоны и столь желанные просьбы о большем. Накрывать собою это податливое тело, что принимает меня так, словно мы любовники уже сто лет и знаем каждый изгиб друг друга, каждую точку удовольствия. На инстинктах, на искреннем желании доставить друг другу высшую радость.
И на эгоистичном желании моей темной стороны выбить навсегда из ее мыслей даже образы других мужчин. Она сейчас моя и я вновь и вновь вбиваюсь в податливое лоно, что дрожит от накатывающих волн удовольствия. Ния выстанывает мое имя. Впервые, но я надеюсь не в последний раз и я разлетаюсь на тысячи частиц, чувствуя, что сливаюсь в оргазме своей магией с ее. Стихии тоже умеют взаимодействовать, хотя такое мало кому дано испытать.