Ведьма, тень и черный кот
Шрифт:
Эта мысль помогла мне расслабиться и, обменявшись с демоном ничего не значащими фразами, приступить к ужину. А заодно и к неспешной, обстоятельной и почти непринужденной беседе, в которой я почти не вела.
Даррантэ интересовало буквально все. Кто я, откуда, где живу, чем дышу и о чем мечтаю. Я поначалу отвечала сдержанно, стараясь ничего лишнего не сболтнуть, но при этом вплетая в разговор действительно имевшие место факты собственной биографии, чтобы придать рассказу еще больше достоверности. Однако чуть погодя сумела расслабиться и уже гораздо охотнее начала отвечать на его вопросы.
Зачем
Это было странно. Необычно. Непонятно.
Я-то ждала совсем иного и приготовилась чуть ли не к словесной баталии, всерьез готовясь оказаться на самом настоящем экзамене, да еще и перед лицом самого страшного препода в академии. Однако вскоре выяснилось, что это совсем не так, и меня никто не собирался ни о чем допрашивать. Более того, с лордом Кайроном действительно оказалось интересно. Он много знал. Был хорошо образован. Как и положено, прекрасно разбирался в магии, в искусстве, культуре и истории, а также досконально знал придворный этикет и ни на шаг от него не отступил, когда решил за мной поухаживать.
К тому же он никуда больше не спешил. Ел спокойно, с аппетитом, словно и не был демоном, которому человеческая пища практически не нужна. Сидел прямо. Умело орудовал столовыми приборами. Внимательно слушал. Время от времени улыбался. Кивал. Заинтересованно на меня погладывал. Задавал все новые и новые вопросы. Много рассказывал сам. И мы с ним говорили и говорили, неторопливо пробуя изысканные блюда, наслаждаясь беседой, причем так, как если бы это и впрямь было настоящее свидание, а напротив меня сидел мужчина, который действительно был мною увлечен.
В какой-то момент я вдруг поймала себя на мысли, что нахожусь лишь в одном шаге от того, чтобы всерьез усомниться в его одержимости.
Лорд Кайрон казался абсолютно нормальным. Вел себя как истинный аристократ, был до крайности вежлив, учтив, внимателен. Более того, я внезапно поняла, что он настолько меня поразил и увлек, что я непростительно расслабилась. Медленно и постепенно, но все-таки оттаяла, захотела ему открыться. И испытала даже нечто смутно похожее на симпатию.
Да-да, к нему, к лорду Даррантэ, чуть не забыв, что внутри него находится высший демон!
И вот когда после очередного глотка легкого, приятного, на редкость вкусного вина с удивительно нежным букетом в мою буйную голову пришла эта отрезвляющая мысль, я встрепенулась. Заставила себя вынырнуть из опасных иллюзий. Напомнила себе, что внешнее обаяние вовсе не означает, что сидящий напротив меня мужчина действительно говорит то, о чем думает. А потом перехватила его быстрый, практически неуловимый, но абсолютно трезвый и откровенно изучающий взгляд и с холодком поняла, что он намного опаснее, чем мы считали. И все это время он не просто старательно меня очаровывал, а похоже, распорядился
Думается мне, вся эта встреча, красивая обстановка, фальшивое участие, с которым меня сегодня слушали и расспрашивали, а также размеренная речь, больше похожая на убаюкивающий речитатив сонного заклинания… все это преследовало лишь одну цель — заставить меня потерять бдительность. При этом полностью контролирующий себя и заодно всю ситуацию демон лишь отслеживал мои реакции, отмечал каждый крохотный шажок, который я была готова сделать ему навстречу. Каждый жест. Каждый взгляд. Вплоть до того мига, пока я не покажу, что готова к большему.
Зачем ему это было нужно?
Да очень просто. Как и любой хищник, он обожал хорошую охоту. Как и самый обычный зверь, сначала намечал себе подходящую жертву. Потом медленно и аккуратно к ней подкрадывался, поминутно затаиваясь и прикидываясь обычным кустиком или веткой. Как только жертва отвлекалась и успокаивалась, снова приподнимался и осторожно, шажок за шажком подбирался все ближе. Но если для обычного зверя исход охоты зачастую решал один-единственный прыжок, то у демона, избравшего себе в качестве добычи намного более сложную, чем лань, цель, и задача была посложнее.
На протяжении нескольких часов он тщательно готовил почву для одного-единственного вопроса, означающего его безоговорочную победу. Для него почему-то оказалось важным, чтобы я сама, по доброй воле, отдала себя ему в руки. Будучи существом тщеславным, демон любил, чтобы в охоте присутствовал некий риск, поэтому ему, вероятно, нравилось со мной играть и, само собой, часами меня обманывать. Поэтому же, слегка поторопив события вчера, сегодня он не только не спешил, но и наслаждался. Моей неопытностью, моей наивностью. И тем доверием, которое я ему оказала, согласившись сюда явиться.
Все это время он старательно плел свои словесные кружева, все глубже и сильнее опутывая меня своими сетями. Я бы даже сказала, что он охотился и как обычный зверь, и одновременно как паук — сначала загоняя жертву, а потом давая ей немного воли. В последний момент отступая и предоставляя ей некий выбор. Видимость свободы. А для этого заводя сначала в темный лабиринт, аккуратно подталкивая в спину, тихонько нашептывая на ухо нужные слова, после чего незаметно наблюдая за тем, как его жертва идет, спотыкаясь и испуганно оглядываясь, мимо расставленных им ловушек. То, как она, оказавшись на перепутье, старательно пытается выбрать, не подозревая, что любой из открывшихся ей проходов ведет ее к одному и тому же результату. Все еще веря в правильность совершенного выбора, из последних сил следует на его голос, цепляясь за стены в надежде, что там, впереди, когда-нибудь все-таки будет свет. Как она, сама того не замечая, тратит драгоценные силы в попытке выбраться оттуда, откуда попросту нет выхода. И постепенно запутывается в расставленных им сетях, даже не подозревая, что на самом деле каждый ее шаг был абсолютно точно просчитан. Тогда как демон все это время вел ее… от начала и до конца… легко предугадывая ее действия… полностью ее контролируя… наслаждаясь обретенной над ней властью… ровно до тех пор, пока она не окажется в самом сердце его логова и не поймет, что попалась.