Ведьмак: Скользящий
Шрифт:
Может быть, я старею? Однажды я вырвал глотку человека, как Роулер – разорвал его без раздумья. Но тогда я был молод и хорошо владел магией хайзды. Я был опытен.
Но сейчас, мое двухсотое лето, это было опасное время для хайзда мага – когда мы иногда чем-то жертвуем, мы называем это скаииум. Такая длинная жизнь показывает что все меняется. Ты становишься более мягким, лучше понимаешь чувства и потребности других людей. Это плохо для хайзда мага, и многие из нас не могут пережить эти опасные годы, потому что со временем жажда крови
Так что я понимал, что мне нужно быть осторожным.
Теплая кровь потекла по моему горлу прямо к желудку, наполняя меня новой силой. Я улыбнулся и облизал губы.
Теперь у меня нет необходимости охотиться еще как минимум день, я отдал кружку старому Роулеру и направился в свое любимое место. Оно находилось в небольшом лесу, на южных склонах забытой фермы. Затем я уменьшился в размере, плащ и сапоги тоже уменьшились, до размера который я использую для сна. Теперь я был не больше усатой крысы.
Кровь быка в моем желудке осталась прежнего размера, так что я был очень сыт в данный момент. Несмотря на то, что я только что проснулся, очень полный желудок и восходящее солнце, заставило меня чувствовать себя сонным.
Я лег на спину и растянулся на полу. В моем пальто сзади был специальный разрез, чтобы мой хвост мог вылезать из под него. Когда я бегу, охочусь или сражаюсь он очень плотно прижат к моей спине, но когда на улице лето, и светит солнце, я чувствую усталость и ложусь на теплую траву, простирая плащ под собой.
Счастливый и расслабленный, я сделал это и сейчас, и вскоре я очень крепко спал.
Обычно, с таким набитым животом, я бы беспробудно проспал день и ночь, но незадолго до заката, воздух как лезвие разрезал крик, разбудив меня.
Я сел, но остался неподвижным. Мои ноздри расширились и дернулись, когда я начал нюхать воздух.
Кровь…
Я поднял свой хвост, чтобы собрать больше информации. Не было вещи лучше, и мой рот наполнился слюной. Кровь быка была сладкой и вкусной, но эта была аппетитней за нее. Это была пролитая человеческая кровь, и ее запах шел со стороны фермы старого Роулера.
Моя жажда вернулась мгновенно; я быстро поднялся на ноги и побежал в сторону ограждения. Длинными прыжками я быстро добрался до забора фермы, и принял свой человеческий размер. Я снова использовал свой хвост, пытаясь найти источник крови. Запах шел с северного пастбища, и теперь я точно знал кому принадлежит кровь.
Я был достаточно близко к старику, чтобы услышать как бежит кровь по его узловатым венам через морщинистую кожу. Кровь старика, но я не могу перебирать когда речь идет о человеческой крови.
Да, это был старый Роулер. И он истекал кровью.
Затем я почувствовал еще один источник крови, хотя он был слабее. Это был запах молодой женщины.
Я снова побежал, мое сердце колотилось от волнения.
Когда я достиг северного пастбища, оранжевый шар солнца медленно опускался на горизонте. Мне хватило
Старый Роулер лежал, раскинувшись, как сломанная кукла, близко к стволу тиса. Даже с такого расстояния я видел кровь на траве возле него. Над ним склонилась фигура. Это была девушка в коричневом платье, девушка с длинными волосами цвета полуночи. Я почувствовал ее молодую кровь. Она была слаще и привлекательнее, чем кровь Роулера.
Это была Несса, его старшая дочь. Я слышал ее рыдания, она оплакивала старика. Затем я увидел быка на следующем поле. Он метался со стороны в сторону, утрамбовывая копытами землю и размахивая рогами. Наверное, он забодал фермера, который не смотря на ранение сумел убраться за ворота и закрыть их за собой.
Вдруг девочка оглянулась и увидела меня. Она вскрикнула от ужаса и поднялась на ноги. Подобрав в руки свою длинную юбку она побежала в сторону дома. Я мог легко ее поймать, но сейчас все время мира принадлежало мне, так что я направился к телу старика.
Сначала я подумал что он умер, но мои острые уши уловили слабую сердечную активность. Конечно же, старый Роулер умирал: массивная рана была у него под ребром, и с нее все еще бежала кровь, стекая на траву.
Когда я опустился рядом с ним на колени, он открыл глаза. Его лицо искажала боль, но он попытался заговорить. Мне пришлось подвинуться ближе к нему, пока мое левое ухо не коснулось окровавленных губ старика.
– Мои дочери.. – прошептал он.
– Не беспокойся о них, - сказал я.
– Но я волнуюсь, - сказал умирающий фермер. – Ты помнишь условия нашей первой сделки?
Я не ответил, но все хорошо помнил. Мы заключили его когда семь лет назад, когда Нессе только исполнилось десять.
– Пока я жив, держись подальше от моих дочерей! – предупредил он. – Но если со мной что-то случится, ты можешь взять старшую, Нессу, в обмен на то, что отведешь других двоих на юг, к их дяде и тете в Пводент. Они живут в деревне Стоунлей, недалеко от последнего моста у западного моря…
– Я позабочусь о них, - пообещал я, понимая что это может быть началом многолетнего полезного договора с фермером. – Буду относится к ним как к семье.
– Договор, - настаивал старик на своем, - Мы договорились?
– Да, - согласился я. – Мы договорились.
Это был хороший договор, потому что в соответствии с законом Биндоса, каждый Кобалос может продать на невольничьих рынках по крайней мере одну пурра – или человеческую девушку – каждые сорок лет, или он станет изгоем, обреченным убегать от своих братьев и его убьют на месте. Будучи хайзда магом, я обычно не ходил на рынок, и не желал покупать себе женщин. Но я знал, что придет время и я должен буду выполнить свои обязательства, или страдать от последствий. В противном случае я стану преступником, и на меня будут охотится свои же люди. Старик Роулер был прав; как только он умрет, я могу продать Нессу.