Ведьмин корень

Скидневская Ирина Владимировна

У Бежки чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

– Мууу-рр… – сказал Господин Миш. Он протяжно произнёс у и, не закрывая рта, – рр. Вышло так, будто он картавил.

Бежка дал ему кружок колбасы, мурр съел и смотрел выжидающе.

– Можно вас погладить? За кусочек?

– Мууу-рр! – согласился Господин Миш.

Хоть двадцать раз – за двадцать кусочков, понял Бежка. Он присел, скормил коту второй кружок и осторожно провёл рукой по гладкой шерсти.

Мурр просил ещё колбасы, но Бежка сказал с сожалением:

– Не

могу. Это Плюшику.

Господин Миш не обиделся и больше не приставал – ушёл в темноту, покачивая толстыми боками.

Бежка – от счастья рот до ушей – повторил, чтобы не забыть:

– Мууу-рр… – Длинное у, картавое рр.

Стемнело. Бежка ждал фейерверка, но сначала на площадь выехала огромная чёрная карета, обтянутая тёмно-красной тканью! Везла её четвёрка прекрасных белых коней с плюмажами. Следом за каретой чёрные кони тянули несколько телег, гружённых огромными сундуками. Управляли поездом крупные и высокие слуги в старинной одежде, с горящими факелами в руках.

Шторки в карете были задёрнуты, но всем казалось, что в ней сидит сам жестокосердный Уго, который четыре тысячи лет назад таким же манером въехал в Дубъюк. Было жутко и весело. Ребятня сбежалась к телегам – из сундуков горстями раздавали яблоки и сладости. Набив карман гостинцами, Бежка пробрался к карете. В небо взлетела сигнальная ракета, и фейерверк начался. Бежка в жизни не видел ничего более прекрасного, чем эти пылающие огни в небе. Детей поднимали кверху, сажали на плечи, на телеги – чтобы лучше видели расцветающие и гаснущие над ними грозди петард. И вдруг Бежка с трепетом обнаружил, что дверца кареты распахнута и на него смотрит человек в чёрной полумаске и чёрном плаще. Улыбаясь, человек показывал Бежке мурр – его позолота сверкала в отсветах фейерверков. Все смотрели на небо, а Бежка уставился на монету. Она была так нужна ему! Со всех сторон Бежку пихали возбуждённые люди, но кто-то, стоявший за ним, мягко, почти незаметно напирая, подталкивал его к человеку в маске.

Бежка поддался, сделал резкий выпад и выхватил маячившую перед самым лицом монету. А когда тот, что сзади, схватил Бежку под мышки, Бежка уколол его в кисть своим остро наточенным ножиком. Раздался крик боли, хватка ослабла. Бежка извернулся, упал на землю и ловко нырнул под карету, тут же вылез с другой стороны и затерялся в толпе. Жизнь на улице многому его научила, на всё ушло несколько секунд, и мурр, ради которого он рисковал жизнью, остался в его грязноватом, крепко сжатом кулачке.

…Привычной дорогой, где был знаком каждый поворот, Бежка шёл по подземелью. Его сопровождал шелестящий шёпот, в котором натренированный слух мальчика различал каждое слово:

– Бежка идёт…

– У него колбаса для Плюшика…

– И корм…

– И кошачьи игрушки…

– Ел яблоко…

– Конфету…

– Пирожок с капустой…

В этой части подземелий всегда было темно, но слепые отлично распознавали запахи. Они жили тут повсюду, в вырубленных нишах, семьями и одинокие, и знали каждого, кто зачем-либо спускался под землю.

Когда Бежка добрался до уголка матери, она уже ждала

его, сидя на жёстком дощатом ложе.

– Сыночек…

Он встал перед ней на колени, и она истово обняла его, быстро ощупала голову и лицо, несколько раз поцеловала в макушку. Слепые по цепочке вызвали Плюшика, он примчался в Бежкины объятия, а с ним и другие кошки – в подземельях их кормили кто чем разживётся.

– Кошки едят колбасу…

– Плюшик играет бантиком…

Бежка раздал конфеты и яблоки и не лёг спать, пока не описал в красках свой долгий день. Во все концы полетели новости:

– Чинил у Мягкотопа башмаки… отдал тайну за так…

– Бежка видел мурров!

– Наследница попробовала залезть на железное дерево…

– Мемфи Ван выиграл приз.

– Бежка погладил Господина Миша!!!

– Видел фейерверк…

– Бежку хотели украсть…

– Бежка добыл мурр…

– Бежка засыпает…

Сон уже подбирался к нему на своих мягких лапах. Какой хороший был день, думал Бежка. Самый лучший в году…

– Бежка спит.

Глава 2.Сюжеты Виктории

1

У Виктории опять не получился простой сметанный соус – мысли крутились вокруг Дня всех кошек. До соусов ли, когда на глазах у сотен людей украли пятерых ребятишек? Хорошо, что из окон Спящей крепости фейерверк прекрасно было видно и господин Лунг не разрешил Хейго свозить Гонзарика на площадь…

Накормив всех завтраком, Виктория решила выяснить у Барри, отвлекается ли он когда-нибудь за готовкой блюд. Потому что со стороны кажется, что о соусе он думает в последнюю очередь, но продукт выдаёт такой вкусный, что Мартон с Гартом не стесняются вылизывать тарелку языком.

Старик рассвирепел.

– О чём ещё я могу думать, когда готовлю соус?! Соус! Ты соображаешь?! Вот вы все так! О чём угодно думаете, только не о деле! А потом в соусе мучные комки, под кроватями пыль, и гвозди украли!

Так разошёлся старичок, что Летка, которая то ходила на работу, то не ходила, моментально вызвалась почистить ледник, а мада Лорна убежала по какому-то срочному делу. Барри пыхтел, злился, потом принял валерьянового настоя и с красным лицом, взъерошенный ушёл проверить, хорошо ли горничные пропылесосили ковры. Виктория выдохнула, тоже выпила валерьянки и посидела в тишине.

В газетах писали, что госпожу Монца подставили. Сначала всем хозяевам мурров разослали поддельные письма, будто бы из Спящей крепости, с требованием явиться на праздник в чёрно-белой одежде. И якобы от лица Хозяйки пригласили на площадь Мурров хозяйку Тьмы Рьяну, а её там камнями забросали. Госпожа Монца ездила извиняться, и они крупно повздорили. Рьяна швырнула в стену подарок от Хозяйки – рамку с тайными письменами – и тут же окривела на один глаз. И ещё, как выяснилось, не было запланировано и никем не одобрено представление с каретой и телегами. Лошадей анонимно арендовали на частной конюшне, а после выпустили в луга, и самое ужасное, концы в воду: ни ребятишек, которых увезли в сундуках, ни следа похитителей… Хозяйка из-за всех этих чёрных дел сама не своя. А Виктории так нужно с ней поговорить…