Ведьмин жребий
Шрифт:
Покончив с процедурой, Морвена вернулась в хижину, а Ланн поднял волчицу на руки, отнес в дом, в котором они остановились на ночлег, и уложил на постель из шкур. Несмотря на его наставления, Летиция бродила ночью по городу, но у него не было сил, чтобы ее упрекать. Он улегся рядом и заснул почти моментально. Ланн не слышал, как шипела от боли Летиция, изменяя облик, и не почувствовал, как она ласково коснулась губами его щеки.
— Мы обещали увезти ее отсюда, — прошептала Летиция. — Разве мы могли позволить ей умереть?
Мазь нагрелась от ее тепла, и рана на спине снова начала жечь огнем. Костяная плеть дуллахан вполне могла оказаться отравленной и нести смерть, но Летиция предпочла об этом не думать. Когда она почувствовала странный, чужой запах, который мог принадлежать только существу из потустороннего мира, волчица как раз собиралась полакомиться домашними кроликами, дрожавшими в своих клетках на заднем дворе. До этого Летиции казалось, что она спит и видит сон, но в тот миг человеческая сущность взяла верх над инстинктами голодного зверя. Разум проснулся — а вместе с ним из омута волчьих мыслей выплыло осознание того, кем являлась Летиция при свете дня, кем она была на самом деле. Волчица бросилась через поле навстречу запаху. Самки хищников нередко были более жестокими, чем самцы, но сейчас она сильно уступала Архену и в силе, и в ловкости, пусть ощущала в своей крови биение его сердца. Тело сделалось неуклюжим и словно принадлежало кому-то другому. Чтобы освоиться с новым обликом, требовалось время.
Нападая на дуллахан, Летиция меньше всего думала о риске, которому себя подвергает. Знала ли бессмертная женщина, что перед ней не волчица, а человек? Скорее всего, нет; а тратить на животное драгоценные стелы дуллахан не стала.
Мазь начала действовать. Боль отступала, оставалось лишь слабое покалывание. Летиция начала соскальзывать куда-то вниз, в сладкие объятия дремы, цепляясь за обрывки мыслей. Вираго боялись Морвену — или, по крайней мере, опасались ее. Но у нее ласковые руки, думала девушка, а человек, способный на столь нежные прикосновения, просто физически не может быть плохим.
Глава 8
— Здравствуй, Салема, — сдержанно приветствовал ее Ланн. Конечно, он не рассчитывал встретить ее здесь, но постарался не выказать своего удивления.
Живые глаза цвета темной зелени разглядывали его с нескрываемым интересом, каштановые волосы разметал горячий порыв ветра. Их разделяло всего несколько лет, и прежняя наложница Лирена, лорда карцев, была именно такой, какой ее помнил Ланн: подвижная, стройная, гибкая и все еще бесконечно уверенная в своей неотразимости. Под маскировочным ржаво-красным, под цвет пустыни, плащом на Салеме был минимум одежды — узкие кожаные шорты с поясом, лиф со стальными пластинами, охватывающими груди, и высокие сапоги. Она носила короткую по женским меркам стрижку, и вьющиеся локоны едва прикрывали кончики ушей.
И все же кое-что изменилось. Теперь Салема не принадлежала никому — она обзавелась собственными воинами. Салема вовремя покинула отряд Лирена, пусть это и не являлось ее заслугой, иначе ей было не выжить в той кровавой стычке с людьми Гильдии.
— Как теперь тебя называть? — Ланн усмехнулся. — Лордессой?
Лирена не зря величали 'лордом' — у него в подчинении было около сотни карцев, готовых сложить голову за своего предводителя. Отряд Салемы насчитывал пятнадцать-двадцать человек и мог считаться разве что шайкой грабителей под началом одной самовлюбленной дамочки, возомнившей, что она чересчур хороша, дабы греть постель правящим мужчинам.
— А тебя? — Салема кивнула на двух девушек, стоявших за спиной ульцескора. Одна из них, мысленно отметила Салема, была исключительно безобразной, хоть и принадлежала к гильдейским ведьмам, судя по алой накидке, а вот второй, темноволосой красавице, она уж сумеет найти применение. — Защитником слабых?
Разбойники, кольцом окружившие странников, приглушенно захихикали. Ланн сразу разгадал намерения бывшей наложницы Лирена и надеялся решить дело мирным путем. Пятнадцать лет назад он был еще молокососом, и Салема не догадывалась о его теперешнем мастерстве, но Ланн рассчитывал, что все закончится короткой демонстрацией силы. Он не спеша оглядел оружие карцев: в основном кинжалы и изогнутые клинки.
Холодные пальцы сжались на его запястье. Ланн раздраженно глянул через плечо — Морвена, мертвой хваткой вцепившаяся в его руку, была бледнее обычного. Ее губы заметно тряслись. Он прошипел: 'Отпусти' — и высвободил руку. Какая досада, подумал Ланн, что Летиция согласилась отдать ей ведьмин плащ на время поездки. Госпожа ди Рейз с ее гордой осанкой и презрительным взглядом больше походила на могущественную ведьму, чем это жалкое, испуганное существо, за которым они явились в Блук.
— Ты нас задерживаешь, — сказал он Салеме.
— Ты недооцениваешь меня, Ланн, — ядовито улыбнулась собеседница, — меня и моих воинов. Но, так и быть, по старой дружбе я не стану причинять тебе зла. Да и ведьму мне придется отпустить, если я не хочу навлечь на себя гнев этой вашей Гильдии. — Во взгляде Ланна промелькнуло удивление. — Видишь? Я знаю, куда ты подался после смерти Лирена, а вот ты никогда не интересовался моей судьбой.
— Наверное, потому, — произнес Ланн, — что это меня ничуть не волновало.
— Очень жаль, — со вздохом сказала Салема. — А ведь я предвидела беду и предлагала тебе уйти со мной. У меня кое-что имеется здесь, — она постучала пальцем по виску, потом ткнула себя в грудь, — и здесь.
— Ты просто наскучила Лирену. Вот и вся магия.
Ему не удалось спровоцировать Салему. А ведь если бы она бросилась на него в порыве ярости и позволила Ланну орудовать клинком, а не словами, он мог бы одним ударом лишить отряд предводительницы. Но Салема осталась спокойной и не дала приказа к атаке. Только чуть сдвинула брови к переносице.
— Ну, по крайней мере, я жива. — Салема бросила на Летицию многозначительный взгляд. — Мы можем договориться. Сколько золота ты бы дал за нее, ульцескор? — Госпожа ди Рейз подпрыгнула на месте от возмущения и вытаращила глаза. Она негодующе разинула рот, намереваясь высказать нахалке все, что о ней думает, не стесняясь в выражениях, когда Ланн жестом велел Летиции помолчать. — Я отпущу тебя и ведьму и отвалю за девицу половину суммы, которую ты назовешь.
Ланн подошел к Салеме на расстояние ладони — при этом карцы схватились за мечи — и шепнул ей на ухо: 'У тебя столько нет — и никогда не будет'. От Салемы пахло пряностями и выделанной кожей. Ланн шагнул назад. Он мог заявить, что Летиция тоже ведьма, но кто ему поверит? Алый плащ, свидетельствовавший о принадлежности к Гильдии, был только один, а как-то иначе доказать статус госпожи ди Рейз не представлялось возможным. Летиция умела обращаться в волчицу и обратно, и это могло произвести впечатление на разбойников, если бы превращение не происходило исключительно в ночное время. Кроме того, Ланн не забыл рассказ отца Летиции о мардагайл, убитой охотниками в лесу. Эти люди с холодным блеском в глазах могли запросто изрубить его любимую на куски. Он этого не допустит.