Ведьмин жребий

Федорченко Юлия

— Ты нужен нам, чтобы поддержать новый порядок, — веско произнесла Лайя. — Девушка-волчица, ты хочешь ее? Она твоя. Мы все уладим, — Черная Вдова заискивающе улыбнулась, — что бы ни произошло. Ты понимаешь, о чем я, ульцескор?

Конечно, он понимал. Уложи ее в постель, если хочешь, сколько хочешь раз — вот что означали слова Вираго. Эта карлица не имела права так говорить о Летиции. Его Летиции.

— Я не собираюсь подвергать ее таким испытаниям, — ответил Ланн, глядя в серые глаза Вдовы, столь же холодные, как и его собственные. — Что до остального, мне понадобится время.

На этом они расстались.

Когда Веспера взошла в следующий раз, Ланн медленно орудовал веслом, а Летиция сидела на носу лодки, как в его сне. Девушка сочла необходимым сообщить Ланну о визите Алии, так как не хотела его обманывать. Несмотря на окружающую красоту, ульцескор почти не поднимал глаз, упрямо таращась в темную воду. Госпожа ди Рейз выпрямилась и запрокинула голову. Высоко в небесах извилистые ленты бирюзы пересекались между собой, пульсируя цветом.

— Астральный поток, — произнесла Летиция, — река потерянных душ. Может быть, новый мир неправилен, но он так прекрасен. — Ланн взглянул на нее, и она улыбнулась. Госпоже ди Рейз не хотелось думать о том, что она ведьма, и поэтому Ланн избегает ее и страшится их близости, как огня.

— Сядь, а то свалишься за борт, — проворчал он.

Летиция послушно села. Ульцескор отложил в сторону весло. Ты не знаешь, что такое страсть, вспомнил он ее слова. Это неправда. Ему захотелось доказать ей, что это не так, что в этом смысле он ничем не хуже Кайна.

— Можно тебя поцеловать? — спросил Ланн.

Она покраснела. Кивнула, сдвинувшись на край скамьи. Ульцескор занял место рядом с ней, положил руку ей на плечо и развернул Летицию к себе. Он думал сделать ей комплимент, но так как Ланн был не силен в поэзии, на ум приходили лишь откровенные банальности. Летиция поднимет его на смех, и момент будет упущен.

— Закрой глаза, — велел он. — Хватит на меня пялиться.

Она послушно зажмурилась. Ланн, отбросив сомнения, приник к ее устам. Так ей не нравилось, как он целовал ее раньше? В нем вспыхнуло желание, и ласка из осторожного, легкого касания губ об губы быстро превратилась в требовательный, жадный поцелуй. Пальцы Летиции впились ему в предплечье. Он ощущал ее дрожь — не страха, но возбуждения. Он несколько раз дразнил девушку, просовывая ей в рот кончик языка, пока она не поняла, что от нее требуется.

Летиция отпрянула, хватая ртом воздух.

— Ну как? — спросил Ланн.

— Мокро, — призналась она, — но, в общем-то, довольно приятно.

— Очень?

— Очень.

— Еще?

— Да.

Ланн расстегнул застежку ее плаща — не ведьминого, красного как кровь, а ее старого, походного. На плече Летиции тускло светился шрам-полумесяц. Ульцескор погладил его пальцем, затем обнял девушку рукой за шею.

— Я хочу тебя, — прошептал он ей в губы. — Я всегда тебя хотел.

Доселе Ланн не замечал, что лодка опасно накренилась в сторону, и теперь, когда Летиция энергично отодвинулась назад, ошеломленная его откровением, он не сумел ее удержать. Взмахнув руками, она коротко вскрикнула и свалилась в воду. Вслед за громким плеском в озеро прыгнул Ланн. Кажется, госпожа ди Рейз не умела плавать, так как продолжала беспорядочно бить руками и ногами по воде, даже когда Ланн схватил ее и велел держаться за его плечи. Промокшая одежда вместе с Летицией тянула Ланна на дно, но озеро было неглубоким, и они смогли выбраться на мель прежде, чем он выбился из сил.

Рухнув на песок, Ланн рассмеялся.

— Богиня, да ты вымокла насквозь. Посмотри на себя. Я же говорил, — ему пришлось сделать паузу из-за очередного приступа смеха, — не свались за борт. Какая ты все-таки неуклюжая. Ха-ха-ха! — Дальше он уже не смог говорить.

— Дурак, — обиделась Летиция. С ее одежды и волос ручьями стекала вода. Она встряхнулась и сердито посмотрела на Ланна, чем напомнила ему только что выкупанного котенка. Он зажал рукой рот. — Мне холодно, — чуть позже сообщила девушка. — Замерзну и умру.

Ланн встал и окинул взглядом окрестности. Слева был скалистый навес, под которым можно было укрыться от ветра, но поблизости не оказалось ничего, чтобы развести костер. Он взял Летицию за руку и отвел под навес, разостлал на песке плащ.

— Раздевайся, — сказал Ланн и снял куртку и рубашку, оставшись голым по пояс. — Что ты смотришь? — Летиция колебалась, странно поглядывая на него. — Помочь, что ли? — Он подошел и принялся ловко расстегивать крючок за крючком, когда понял, что делает.

— Ланн, — выдохнула Летиция. Подняла на него глаза. — Я…

Он закрыл ей рот поцелуем, его руки сомкнулись на ее спине. Совместными усилиями платье стянули вниз и оставили лежать на песке. Переступив через одежду, Ланн прижал девушку к скале, его губы скользнули по ее шее. Чем дальше ты заходишь, тем труднее остановиться, подумал он.

— Слушай, если я сделаю что-то не так, — счел нужным предупредить ее Ланн, хотя Летиция уже настолько обмякла в его руках, что, казалось, с ней можно было делать что угодно, не спрашивая разрешения, — просто скажи мне. Останови меня, ладно? Возможно, я сам не смогу остановиться.

Летиция покачала головой, глядя на него из-под полуприкрытых век.

— Отпусти это, Ланн.

— Что?

— Все, — прошептала она. — И серьги сними. Я не хочу вспоминать Архена.

Он повиновался. Потом снял сапоги и опустился на расстеленный плащ, встав на колени. Прояви он чуть больше настойчивости, Летиция могла бы отказаться от своих намерений. Поблизости не было ни души, не светились огоньки вдалеке, но они были на открытом воздухе, а не в уютной постели.

Госпожа ди Рейз опустилась на плащ рядом с ним. Веспера ласково омывала ее своим светом. На ее белой груди был отчетливо виден мраморный узор вен. Она положила руки Ланну на пояс.

— Не надо, — сказал он. — Я сам.

А потом Ланн уложил ее наземь и оказался над ней, целуя и лаская ее тело. Ведьмы? Демоны? Летиции казалось, что в ее сознании образовались пустые белые пространства, лишенные мыслей. Она оставила дом, подругу и отца только потому, что влюбилась в него — в человека, который появился неизвестно откуда и собирался исчезнуть туда же, выполнив контракт. Как долго она не хотела себе в этом признаваться? Я всегда тебя хотел, сказал Ланн, и Летиция могла ответить ему тем же. С той самой ночи, когда они смотрели друг на друга в холодном сиянии луны — долго, томительно, не говоря ни слова, — ее неодолимо влекло к нему.