Ведьмин жребий
Шрифт:
— Твоя забота иногда становится навязчивой, — только и сказала Летиция. — Научись сдерживать свои собственнические порывы. Я уж сама решу, что мне носить, а что нет.
Она и не подозревала, насколько сильно ее слова задели Ланна. Однажды им довелось переночевать в гостинице одного из автономных городов. Летиция смотрела в окно, опираясь локтями на подоконник, и воображала, что за стенами города рыщут невиданные монстры, а Ланн думал о том, что госпожа ди Рейз оставила в Сильдер Роке отца, друзей и родной дом, и теперь он стал единственным человеком, которого она знала в здешних краях. Хочешь не хочешь, на него легла ответственность за девушку: Ланн был обязан заботиться о ее благополучии и безопасности. 'Не играть мне больше с Вилл в крокет', — словно прочитав его мысли, тихо произнесла Летиция. Он ощутил прилив нежности и поклялся себе, что никогда не поставит интересы Гильдии выше ее интересов, как и свои. Пропасть, разделявшая его и госпожу ди Рейз, после приезда в Гильдию стала шире и глубже, чем прежде, и, возможно, их близость, ныне подкрепленная контрактом, сулила неприятности, но это ничуть не поколебало решение Ланна.
Ульцескор угрюмо молчал: ее недавний упрек не имел под собой никаких оснований. Почти не имел. Летиция первой нарушила молчание, заговорив на совершенно другую тему.
— Я несколько раз слышала это имя, — начала она, — от тебя, от того ульцескора, что к тебе приставал, от Шайны. И я хочу немедленно получить ответ. Кто такой Риведер Кайн?
Вираго не сказали ей, подумал Ланн, почему? Ему не хотелось раньше времени пугать Летицию. Предупреждения будет достаточно.
— Человек, которого следует остерегаться, — произнес ульцескор.
Но Летиция не была намерена отступать.
— Когда я сказала Вираго, что во снах за мной охотится человек в хрустальной маске, Шайна назвала его имя. Теперь я жалею, что не стала ее расспрашивать.
Вся кровь отлила от Ланновых щек.
— Охотится за тобой? Что ты говоришь?
Летиция не спешила ему отвечать. Она повесила плащ на спинку стула и заняла место за письменным столом. Ей не нравилось, что Ланн и другие скрывают от нее правду. Она рассказала им все, что знала, ничего не утаив; почему же остальные не могут быть с ней столь же откровенны?
— Я думаю, это и есть он. Кайн очень красив, верно? Насколько красивыми вообще бывают мужчины. — Госпожа ди Рейз сидела к Ланну спиной, и он не мог видеть ее лица, но ее голос, понизившийся до шепота, выдавал страх. — Он пытался взять у меня что-то. Не думаю, что это была честь или жизнь. — С каждым следующим ее словом ульцескор все больше холодел. — Рядом стояла женщина, они вдвоем пытались со мной справиться. Кайн окликнул ее — Лайя. Лайя-Элейна. Что скажешь на это, ульцескор?
— Тиша, — хрипло пробормотал Ланн, — тебе не следует никуда ехать.
Она резко развернулась к нему.
— Чушь. У нас контракт.
— Кайн — бывший экзалтор, насильник и, возможно, убийца. — Ланн тяжело сглотнул и перевел дыхание, прежде чем продолжить. — Под Замком Черного Крыла размещаются темницы… там находится девушка, у которой он, как ты говоришь, 'что-то взял'. Если оборвать мотыльку крылья, — зачем-то добавил Ланн, — он не сможет улететь.
— Эта девушка — ведьма? — уточнила Летиция.
— Когда-то была.
— Могу я увидеться с ней?
— Не думаю, что это возможно.
Несколько минут они провели в тишине.
— Чем больше я думаю об этом, тем больше вспоминаю, — наконец сказала Летиция. — Мы найдем Морвену, Ланн, и она будет не очень-то рада нас видеть; меня запрут в большом помещении с бесчисленными рядами белых кроватей, как в лазарете или приюте для сирот, только я буду единственной подопечной в этом странном, неприветливом месте. Там никаких окон — лишь искусственный свет, какой-то синеватый и болезненный, а на полу лежат тростниковые циновки с красноречивыми пятнами крови.
Ланн с трудом разлепил губы и вымолвил то, во что сам не верил:
— Это просто сны.
— Неужели? — Летиция пронзила его испытующим взглядом, словно копьем. — Ты ведь так не думаешь.
— Ты не можешь знать будущего, — не сдавался ульцескор, — оно еще не определено.
— Я вижу вероятности, — упрямо заявила госпожа ди Рейз. — Цыганка нагадала мне, что я достанусь зверю, но Архен погиб. — Внезапная мысль заставила ее широко распахнуть глаза. — Но что, если Архен вовсе не тот зверь, о котором она говорила?
— Тиша…
Она вскочила со стула, сбросив накидку на пол.
— Архен был человеком, Ланн, — возбужденно заговорила Летиция, — в облике волка, но все-таки человеком. Можно ли сказать то же самое о Кайне?
Смысл этих слов дошел до них обоих одновременно. Я должен был оставить Летицию на попечении отца, с отчаянием думал ульцескор, невзирая на ее просьбу, невзирая на боль разлуки, ожидавшую меня в случае отказа. Сильдер Рок находился на краю света, Кайн ни за что бы не нашел ее там; а теперь я сам толкаю ее в ловушку, которую расставил для нее враг. Кто-то похищает ведьм. Перед внутренним взором Ланна предстал сонм безмолвных черных жрецов, за спинами которых трепетали огромные узорчатые крылья. Он почти увидел лица, скрытые тканью: одно из них принадлежало Летиции.
— Теперь я хорошо понимаю своего отца, — продолжила она спустя время. — Он хотел защитить меня от неизведанного, враждебного мира, поэтому и молчал до последнего. Он пытался уберечь меня — меня и остальных.
— Почему же ты не позволила ему этого сделать?
— Не знаю, — ответила девушка.
Ее взволнованность схлынула, уступив место холодному спокойствию. Летиция снова села за стол, боком к Ланну, и принялась водить пальцем по щербинкам на старом дереве. Он созерцал ее утонченный профиль, не представляя, возможно ли ее переубедить и стоит ли это делать.
— Шайна сказала кое-что еще, и это касалось Морвены. Она назвала ее 'скрытой вуалью'. — Госпожа ди Рейз вопросительно поглядела на Ланна, но он лишь покачал головой. — Сны о Морвене почти всегда перетекают во сны о Кайне — почему?
Летиция облокотилась на стол, подперев голову рукой и задумчиво смотря в пространство, а Ланн наконец-то принял решение. Он не знал, с какой стороны взяться за это дело, и вознамерился спросить совета у Анцеля.
— Мне нужно обсудить это с мастером.