Ведьмина дорога
Шрифт:
– Что здесь происходит? – разъяренный голос выдернул меня из спасительной темноты, и я вскинула голову в безумной надежде. Совий протолкался сквозь стонущих людей и встал перед Дарганом. Он бесстрашно смотрел в лицо дейваса, требуя ответа, как будто жуткое влияние Громобоя никак его не затронуло. Лицо охотника было бледным, как у утопленника, но повязок на нем не было. Присмотревшись, я разглядела тонкие белесые шрамы на загорелой шее.
Но…Это же невозможно!
Если только Совий не владеет силой.
Проблеск догадки мелькнул в голове, но рычащий голос Даргана
– Заткнись, щенок! Если не хочешь сам встать перед Советом дейвасов за помощь рагане, послушай доброго слова – прикрой рот и отойди. Думаешь, я не знаю, что это была твоя идея – скрывать силу Лунницы? Знаешь, что бывает за пособничество потомкам лаум? По глазам вижу, что знаешь. Так что – пошел вон.
Совий – тот Совий, которого я знала – ответил бы на оскорбление стрелой промеж глаз обидчика. Он никогда не отступил бы, не бросил в беде друга – а я смела надеяться, что все же стала ему если не кем-то большим, то хотя бы другом. Но белые нитки шрамов на его шее словно кричали: мне незнаком этот человек. И потому я не удивилась, когда Совий, стиснув челюсти так сильно, что вздулись вены на лбу, все же отошел на два шага.
– Право Старшего во всей красе, – тихо выдохнул за моей спиной Марий. Я непонимающе покосилась на него.
– О чем ты говоришь?
Болотник улыбнулся – довольно, будто долго искал ответ на сложную загадку и наконец сумел подобраться к нему очень близко. Его шепот шевельнул волосы у моего виска.
– Если рыжий Буревестник захочет – он расскажет свою историю сам. До рассвета время у вас будет, а утром мы отправимся в путь. Впрочем, не удивлюсь, если Совий присоединится к нашей дружной компании. А сейчас советую послушать Даргана. Знаешь, он славится своими публичными выступлениями. Редкостное зрелище.
Странные нотки в голосе Мария заставили меня внимательно всмотреться в его лицо, в свете факелов напомнившее маску древнего бога. Блики огня танцевали на заострившихся скулах. Глаза пылали, их зеленый цвет полностью растворился в оранжевом пламени. Он, не отрываясь, смотрел на меня, но я не увидела в нем ненависти или торжества. Все та же отстраненность и что-то еще, едва заметное, почти неощутимое. Что-то, во что я не могла позволить себе поверить. Потому что в моем мире больше не осталось ни крупицы надежды.
Громобой вскинул руку с черным мечом и взревел:
– Ее темное колдовство проникло в сердца каждого из вас! Развело отца с дочерью! Но отродью лаум мало было власти – она жаждала крови! Чувствуя себя в безопасности, навья тварь дала волю своим черным желаниям и отняла жизнь у ваших сыновей, разорвав их тела в клочья!
Стон и плач наполнил воздух. Люди царапали лица ногтями и раскачивались, словно безумные, повторяя имена. Одно из них было мне знакомо.
Анжей.
И тогда я вспомнила.
Завитки тумана.
Чудовище, состоящее сплошь из извивающихся корней, рвущее на части тех, кто посмел поднять на меня руку.
Алые ручьи, что бегут к Чернице, словно торопясь раствориться в ее водах.
Прикосновение чужой силы к моей обнаженной спине, которое я до сих ощущала промеж лопаток.
Дарган отвернулся от толпы и подошел к нам с Болотником. Черный меч был опущен и царапал острием землю, оставляя извилистый след, похожий на змеиный. Дейвас склонился ко мне так близко, что я могла бы пересчитать все морщинки, разбегающиеся от его темных глаз.
Марий чуть стиснул мое плечо, предупреждая не дергаться. Но даже если бы я могла – мне нечем было нанести удар.
– Я думал, ты умная девочка, Ясмена, – огненосец говорил негромко и будто бы с сожалением. – Был уверен, что ты понимаешь, как надо себя вести. Тебя прикрывали в этой гнилой деревеньке все – от мала до велика. Тебе же надо было сделать самую малость…
– Сидеть тихо, да? – прошептала я. Дейвас кивнул и выпрямился, продолжая цепко держать взглядом мое лицо. Так, словно хотел рассмотреть каждый отзвук чувств, которые я буду испытывать по велению его руки. Густые темные брови заломились. Пухлый, невысокого для мужчины роста, с широким добродушным лицом, Дарган Громобой напоминал кого угодно, только не грозного огненного колдуна. Но горе тому, кто решил, будто он силен лишь на словах.
Дарган поднял руку, и она вспыхнула пламенем от локтя до кончиков пальцев. Сухой жар пахнул в лицо, и я прищурилась: огонь был белым и ослепительно ярким. Страха во мне не было. Было сожаление, что все кончится так – именно тогда, когда я наконец поверила, что могу жить жизнью обычных людей.
Дарган повел рукой в воздухе, и небеса расколола пополам невесть откуда взявшаяся молния. Люди присели от неожиданности, кое-кто зажал уши руками: после такой вспышки гром должен был сотрясти землю. Но его не последовало. Лишь еще одна молния вспыхнула – и не погасла сразу, а прошила сгустившуюся темноту белой ниткой и ударила в дальний конец деревни. Белое сменилось алым. Где-то там занялся костер. Огромный и злой – как раз такой, чтобы спалить дотла целую избу.
Люди ахнули. Совий рванулся к дейвасу, сжимая кулаки, но его оттащили назад сразу несколько пар рук.
– Нет! – я дернулась в хватке Мария и отчаянно замотала головой. – Нет-нет-нет, пожалуйста!!! Только не это! Прекрати, молю тебя! – я завизжала и рванулась к месту, которое осмелилась назвать своим домом, пусть и только в мыслях. Дарган смотрел в ту же сторону: его лицо было скучающим. Я повисла на вывернутых локтях, умоляя его отозвать огонь, но дейвас даже не взглянул на меня. Пожар разгорался все сильнее. Подкравшаяся ночь окрасилась красным и оранжевым, послышался треск ломающихся досок.
В толпе поднялся возмущенный ропот. Хозяева домов, соседствовавших с моим, вытягивали шеи и рвались встать на защиту своих изб с водой и песком, чтобы не дать огню перекинуться. Но Дарган рыкнул повелительно, и смельчаки, уже побежавшие в сторону пожара, повернули назад.
– Ничего не будет с вашими халупами. Меня не зря Громобоем кличут. Грозовой огонь – мой верный пес.
– Ты грозовая шавка! – выкрикнул Совий, вырываясь из удерживающих его рук. – Прекрати ее мучить! Отзови свой огонь!