Ведьмина дорога
Шрифт:
— Тебе Вейма рассказывала когда-нибудь историю про скорпиона, который просил лошадь перевезти его через реку? — как бы невзначай спросил Липп и сделал шаг вперёд.
— Что-то говорила, — удивилась вопросу ведьма. — Он, вроде бы обещал не кусаться, но не сдержал слова.
— И сказал: сожалею, но такова моя природа, — подхватил вампир.
— Глупая история, — хмыкнула ведьма.
— Не скажи, — покачал головой Липп. Он поднял руку — и все свечи погасли. Сделал манящий жест — и ведьма без колебаний шагнула вперёд, прямо в его объятья.
— Сожалею, — холодно усмехнулся вампир. — Но такова моя природа.
…когда
…потом, ещё много лет спустя, весь Латгавальд шептался, мол, знахарь-то у них по всей стране известен, у него даже чёрные волшебники зубы лечат — ибо помнили, как в одну неласковую ночь носился на бешеном чёрном коне разозлённый маг и угрожал отправить всю деревню в преисподнюю, если ему сейчас же не покажут дом знахаря, и к ведьме ехать наотрез отказывался. Повстречав же знахаря, норов поумерил, соскочил с коня и шепнул знахарю несколько слов, после чего уже без крика последовал за мрачным Исваром в его хижину. Что там у них было — знахарь не рассказывал, но только с тех пор нет-нет, а поставит на стол в кабаке не тавлею, а такую причудливую доску, что непонятно, как и смотреть на неё, не то что играть на ней.
Магда не помнила пути до Гандулы, за что она могла бы быть благодарна Липпу… если бы он не принёс её умирать.
За то время, которое ему потребовалось на дорогу, судилище изменилось. Ушли оборотни, забрав с собой Вира, Вейму и Арне, ушли вампирши, отправившись отведать припасённое для них учениками блюдо, зато скамью, где прежде сидели представители стаи, заняли, сдвинув ближе к товарищам, два пожилых колдуна и старая совсем ветхая старуха — одна из главных наставниц в Бурой башне.
Липп отпустил Магду и велел ей проснуться. Старый Ватар переглянулся с оставшимся судьёй-вампиром. Тот кивнул. Они оба вопросительно посмотрели на старуху.
— Что-то они без нас решили, сестричка, — еле слышно шепнул на ухо Магде Липп.
— Книгу! — коротко потребовала наставница. Магда знала её, но никогда у ней не училась, та принимала только избранных, выбирая по непонятным никому правилам. От этого простого приказа всё внутри у девушки похолодело, хотя, казалось бы, какая теперь разница…
Книга — та самая тетрадь в красном переплёте, в которую Магда плескала провидческим зельем тогда, незадолго до полнолуния.
…целую жизнь назад…
Любой брат-заступник был бы счастлив поймать ведьму с книгой, ведь в ней сами собой появляются записи обо всех сотворённых ведьмой чарах, обо всех её делах и поступках, обо всех клятвах, которые она дала — и обо всех, которые преступила. По таким книгам старые ведьмы учат молодых. И ещё в Башне, из поколения в поколение учениц и учеников передаётся самое главное тайное знание: как заставить книгу записывать только то, что не стыдно будет потом показать на встрече. Дурные дела, вред, причинённый слепым, обман, сотворённый с именем Заступника — Надзирателя — на устах… Всё, что может отвернуть души людей от Создателя и повернуть к единственному, к последнему другу всех, на горе рождённых в мире, — к Освободителю. Всё, за что на встрече похвалят. Не те мгновения слабости, которые случаются даже с лучшими из прозревших. И Магда частенько обновляла эти чары, да вот беда — едва она лишилась силы, книга исчезла. А когда силы вернулись…
Под строгим взглядом наставницы Магда запустила руку за пазуху. Книга — не совсем материальный предмет, она создана колдовством и чарами и она не может не быть под рукой… Пальцы девушки нащупали крошечную тетрадку, которая выросла в руках, едва была извлечена наружу.
Когда силы вернулись, книга заново создалась, и это означало верную смерть, потому что новую книгу Магда не зачаровывала. Даже не знала, что могло там оказаться: вся её жизнь или только то, что произошло после возвращения сил.
Старая ведьма — её звали Ульберга, вспомнила девушка, — нетерпеливо щёлкнула пальцами. Молодой колдун — его Магда не знала, — подскочил, отнял книгу и протянул наставнице с низким поклоном.
— Он её боится, — тихонько хмыкнул Липп. — Даже стоять рядом боится.
Магда не ответила. Чары вампира больше не сковывали её, но и без них бежать было некуда. Её привели на встречу, она отступница. Она умрёт. Оставалось только принять смерть с достоинством, как подобает дочери рыцаря.
Наставница открыла книгу, перевернула несколько страниц и всмотрелась в неровные строчки. Пролистнула ещё несколько страниц. Перевела взгляд на стоящую перед ней девушку, потом на вампира за её спиной. Хмыкнула. Снова смерила их строгим взглядом.
— В самом деле… — медленно произнесла Ульберга, — этот милый мальчик и не думал отступать с нашего пути… Как интересно… Ватар, забирай его себе и научи никогда не переходить дорогу ведьмам. Он достаточно наказан.
Вампиры поспешно поклонились старухе, остальные прозревшие и не думали прекословить. Судья крутанулся на месте и улетел летучей мышью, Ватар по-человечески подошёл к ученику и, положив руку на плечо, повёл к выходу с места судилища. Магда поняла: они тоже боялись. Хотя и говорили, что ведьмы не способны причинить вред вампирам своим колдовством, за долгие годы Ульберга, видимо, научилась и не такому. Липп только успел повернуться и подмигнуть девушке, прежде чем его вытолкали вон. Магда нашла это подмигивание совершенно непристойным жестом — если учесть, что он выкупил свою жизнь, отдав её умирать.
…на этот раз никто не поможет…
— Ты, — ткнула пальцем перед собой Ульберга, — безмозглая девчонка! Ты осквернила обряд в честь Освободителя, ты привела на него служительницу белой магии!
Магда заставила себя прямо встретить взгляд старой ведьмы.
— Ты поставила нужды слепых выше прозревших! — продолжала та. — От твоих игр с белой магией пострадал не только вампир, нарушивший границы твоих владений, но и наш брат, Медный Паук, который…
— И-та я! — раздался пьяный голос и Виль ввалился в судилище, как будто стоял снаружи и устал ждать, пока его позовут. — Я! Я пострадал.
— Приблизим Освобождение, брат, — обратилась к нему Ульберга.
Виль вперил взгляд перед собой, отшатнулся, икнул, но ответил как положено:
— Жду Освобождения, сестра. Жду-не дождусь, давно уже…
— Раз ты здесь, — предложила старая ведьма, — расскажи нам, что случилось в это полнолуние, когда отступница привела на обряд белую волшебницу.