Ведьмина сила
Шрифт:
Докурил, затушил окурок об урну и закончил:
— Воры сейчас здесь, да? Так есть ли смысл, Мар, бегать за каждым, если они палятся на одном и том же? Не проще ли помахать перед ними тем, что им захочется украсть — и они сами к тебе придут?
— Возможно… — я быстро обдумала мысль. — Дело дельное, но вот чем махать…
— Тебе виднее, — Стёпа потянулся, посмотрел на темное небо и вдруг вспомнил: — А сколько времени? А…
— Еще час у тебя точно есть. Все спят, в больнице тишь да гладь, — я встала и тоже потянулась.
— А через час?..
— А через час… будет
— Но…
Он очень хотел опять напомнить о капище, но совести оказалось больше любопытствующего напора. И напоминания не случилось. Но в глазах оно читалось. А дети… это такие дети. С отступниками я умела быть жестокой и безжалостной, а вот дети из меня веревки вили. И когда сын просил взять с собой на работу и смотрел вот так же…
— Пойдем, — вздохнула я, зная, что пожалею. И жалея заранее.
— Серьезно? — удивился.
— К сожалению. Но при двух условиях. Ты, — и ухватила его за ворот майки, — слушаешься… и повинуешься.
— Да, моя госпожа, — Стёпа скроил смирную рожицу.
— И сводишь Анютку в кино. Сразу после долины.
И мы обязательно оттуда вернемся целыми и невредимыми. Оба. Чтобы там ни пряталось кроме костра для погибших душ.
— Что?.. — такой подлянки коллега явно не ожидал. Аж расстроился.
— То! — я не удержалась от легкого подзатыльника. — Раздолбай. Жениться тебе пора. Глядишь, и мозги на место встанут. Хотя бы ради девушки перестанешь лезть в сомнительные авантюры со старой сумасшедшей ведьмой.
— Женюсь, — пообещал он проникновенно, потирая шею. — Но…
— Но? — я напряглась.
— Сначала — дело, а потом — хоть свадьбы, хоть похороны. Идет?
Такой подход мне нравится… Но только касательно долины, не больше. Наверно.
— Идет. Доброй ночи, Стёп.
— Доброй, Мар.
А вот это вряд ли… Этой ночью я вспомню. О том, как…
Глава 7
Человек, посвятивший себя магии,
должен быть не добр и не зол,
как не добр и не зол наш Мир.
И при этом чуток переменчив и пластичен,
как сама жизнь.
То есть в идеале колдун
должен быть всяким — одновременно.
Макс Фрай «Тубурская игра»
— Рита! К тебе пришли!
Девочка не реагировала. Сидела, отвернувшись к окну и обняв колени, в глубоком кожаном кресле, маленькая, незаметная, настороженная.
— Рита, — бас начальника всех наблюдателей, Павла Сергеевича, сочился укоризной, — поздоровайся со своей учительницей.
…и не только. С этой придется и жить, раз своей семьи уже… нет. Эта — так девочка называла про себя учительницу, еще не зная,
Девочка повернула голову. Учительница, надо же… Косо и быстро посмотришь — кажется, лет двадцать. Но глаза старые. А одета совсем не как учительница. Черная майка, приспущенная с плеча, с мелкими красными бабочками диагональной вышивкой, синие джинсы, смешные туфли — черные, а носы белые. Улыбчивая. Приятная. И страшная. Чем-то интуитивным. Палач же, вдруг вспомнилось с содроганием. Эта — палач. Опытный. Потомственный. Наверно, потому и… страшная. Как ночь. Ведь мы не темноты боимся, говорила мама, мы боимся своих страхов, которые просыпаются во мраке вместе с искаженными звуками и образами. И на эту смотришь — и страшно. Не ее боишься. Себя. Того, что внутри…
— …ждет наказания, — негромко добавила учительница, читая мысли. — Да, это часть силы палача. Все люди в чем-то виноваты, все в глубине души знают, что однажды пробьет час расплаты, и за ними придут. И чем дольше бегают и прячутся, чем дольше ждут, там сильнее и мучительнее страх. И тем сильнее воздействие палача на жертву, — голос у нее был негромкий, певучий. Ужасные вещи говорила, но тихо, нежно, музыкально.
Глава наблюдателей посмотрел на нее искоса и вдруг смутился, отвел глаза быстро. Словно испугался. А она улыбнулась:
— Да, все в чем-то виноваты. Но не ты. Тебе нечего бояться. Не ищи себе вины за то, что не сделала. Еще закончишь начатое. Избавься от вины. Нам долго работать вместе, а страх будет мешать.
Работать… Звучало так по-взрослому. Деловито.
— Меня зовут Элла. А ты, — подойдя, она присела рядом с креслом, — Рита? Знаешь, с некоторых пор имя «Маргарита» стало среди ведьм очень популярным. У нас уже есть несколько в отделе. Одна — Рита, вторая — Марго, третья — Маргарита, четвертая — Маргаритка, она же Цветочек. А еще есть Маргоша. И Ритуля. И, конечно, Маргарита Викторовна, старейшая боевая ведьма. Как насчет… Мары?
— Богиня смерти? — хмыкнул в усы Павел Сергеевич.
— Ну и пусть, — тихо отозвалась девочка.
Мара… Новая жизнь — новое имя. Новая сила. И страх вдруг схлынул, но не внутри спрятался привычно, а вышел скупой слезой.
— Идем, — Элла встала и протянула руку. — Покажу тебе офис, познакомлю с девочками, а потом… Накормить тебя надо да умыть, — добавила с доброй улыбкой.
А девочка зажалась. На тонкой руке учительницы — единственное украшение, серебряное обручальное кольцо. Семья… Элла заметила ее тоскливый взгляд и поправила кольцо. Отвела глаза, зажмурилась, будто запрещая своим слезам выходить, и тихо сказала: