Ведьмы Алистера
Шрифт:
Кеторин подалась вперёд и положила подбородок на ладонь.
— Я никогда не бросаю тех, кого взяла под свою опеку. — Её взгляд стал серьёзным, а от жеманной улыбки, что ещё секунду назад озаряла её лицо, не осталось и следа. — Называйте это, как хотите: хоть долгоиграющими планами, хоть чрезмерной опекой. Марта станет великой ведьмой, и моя позиция предельно чёткая — я хочу быть частью её величия.
На щеках отца заходили желваки. Он определённо хотел что-то сказать, но прикладывал неимоверные усилия, чтобы
— А я? — вклинилась Мегги.
Её взгляд горел таким воодушевлением, что Марта даже на секунду пожелала, чтобы у Мегги действительно была способность к магии. Чтобы Мегги мечтала не просто так, чтобы у неё действительно всё получилось. Но то был лишь минутный порыв, прежде чем вернулось осознание того, насколько опасной была магия и с какими проблемами придётся столкнуться маленькой девочке, если она действительно сможет колдовать.
— Я в этом уверена, — тоном, не терпящим возражения, произнесла Кеторин. — Твоя магия ещё не пробудилась, но я чувствую в тебе огромный потенциал. Вот только Марта не очень-то мне верит.
Алистер издал странный смешок: то ли одобрительный, то ли насмешливый. Мегги косо посмотрела на отца и ткнула его локтем под рёбра. Тот осуждающе посмотрел на дочь и откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди. К своему яичному пирогу он так и не прикоснулся. То было ничем иным, как молчаливым протестом, так знакомым Марте. Алистер был именно тем человеком, который мог всё своё недовольство показать молчанием, при том что внешне он оставался совершенно невозмутим. Эта привычка отца всегда злила Марту: невозможно спорить с человеком, который молчит.
Кеторин достала что-то маленькое из кармана своего пальто, которое было удачно пристроено на грядушке дивана. Она протянула руку к Мегги, сжимая неизвестный предмет в кулаке. Сестра Марты заворожённо следила за каждым действием ведьмы, и это немного задевало саму Марту. Она чувствовала себя преданной и глупой, ведь как можно ревновать сестру к человеку, который всего лишь завладел её вниманием?
Кеторин раскрыла ладонь, и на ней оказалась маленькая стеклянная бусина. Бусина, внутри которой горело настоящее пламя.
— Что ты творишь? — воскликнула Марта, ощущая, как по спине побежал холодок.
— Что это? — вторила ей Мегги. — Невероятно!
— Маяк. Бусина начинает светиться при контакте с магией, — пояснила Кеторин с улыбкой.
— Убери немедленно, — сквозь зубы прошипела Марта.
— Успокойся. Думаешь, кто-то из них действительно сочтёт, что я держу в руке заговорённый огненный хрусталь? В лучшем случае решат, что это какие-то фокусы или портативный фонарик, — усмехнулась Кеторин, обводя взглядом зал, полный зевак. Её действительно забавляла чересчур серьёзная Марта. — Тебе нужны были доказательства, и я их предоставлю. Держи, малышка.
Мегги протянула руку и забрала светящуюся
— Если бы в ней совсем не было магии, свет погас бы полностью, — пояснила Кеторин.
Женщина буквально светилась от переполняющего её триумфа, как сияла и сама Мегги. В то время как Марта с отцом были их полными противоположностями: в своём недовольстве они проявляли редкостное единодушие.
— И когда вы начнёте меня учить? — в лоб спросила Мегги, не выпуская из рук светящийся шарик.
— Когда твоя сила полностью пробудится, — так же прямо ответила Кеторин, слегка пожав плечами. — Пока магия не всколыхнётся — учить тебя колдовать скучно.
Марта удивлённо уставилась на Кеторин.
— Скучно?
— Да, — кивнула та. — Я всучу её Джуди, когда та вернётся. Пусть научит девочку истории и базовым знаниям: какие травы для чего нужны, позубрят вместе теорию магических знаков и кругов. Всякое такое… Теория — это не моё, я скорее сведу Мегги с ума, чем научу чему-нибудь.
— И когда приедет эта ваша Джуди? — сухо спросил отец, нарушив своё молчание.
— Пока не знаю. У неё важное, скажем так, задание, — ответила Кеторин и вновь принялась за свой штрудель. — Не переживай, Мегги, она всегда была отличной ученицей. Учительница из неё тоже должна быть неплохая. Я надеюсь…
— Железная логика, — такой холодный голос отца не предвещал ничего хорошего.
Марте было непривычно видеть, как Алистер Рудбриг ёрничает. Он и ирония обычно стояли на разных берегах реки, или же Марте так как минимум казалось.
— Я хотя бы не пытаюсь отрезать крылья своим детям.
— Какие высокие метафоры. Если бы я хотел кому-то что-то отрезать, то сомневаюсь, что в первую очередь пошёл бы пить чай со странной особой, которая сначала говорит о том, что будет учить мою дочь, а затем спихивает её обучение на другого.
— Папа!
— Ничего подобного! — возмутилась Кеторин. — Я буду её учить! Но не базовым же знаниям! Большинство ведьм впитывают их чуть ли не с молоком матери. Когда живёшь в правильной среде… Чёрт, я имела в виду, что Джуди лучше обучит её этому. Дети же сами учатся говорить! Вот и у ведьм то же самое.
— Просто признай, что ты недостаточно компетентна. Много слов — смысла ноль, — Алистер буквально сверлил Кеторин взглядом, а Марта не знала, стоит ли ей вмешиваться или просто наблюдать.
— Зачем ты так, папа? — Мегги схватила отца за рукав свитера и потянула на себя. — Зачем ты её злишь?
— Мегги, я совсем не злюсь, — Кеторин послала Мегги вполне искреннюю улыбку. — Алистер, давайте не будем обсуждать мою компетенцию. Просто Джуди правда справится лучше с этой частью обучения. Вы сами всё поймёте, когда она вернётся.