Ведьмы Алистера
Шрифт:
— Мне что-нибудь взяли?
— Марта купила целую коробку эклеров со сливочным кремом, — девочка выглядела слегка пристыженной и неуверенной. — Но я не поэтому пришла.
— А почему? — спросил Коул, слегка выгнув бровь.
— Из-за того, что ты сказал Марте. Ехидна — это же шифр?
— Шифр? — опешил Коул.
— Ну, знак, что ты относишься к ней не так плохо, как раньше. Намёк, что не станешь её убивать. Она, конечно, не поняла — Марта, знаешь ли, никогда не любила мифы, особенно греческие. Помню как-то сказала ей про
Коул во все глаза смотрел на свою посетительницу, совсем не понимая, к чему она клонит. Что ж, Марта не любила греческие мифы — и что? Как это связано с маленьким зверьком? А если как-то и связано, то он, наверное, пропустил это мимо ушей. Коул никогда не был особо усердным учеником, во всё вникая только избирательно. И вот теперь чувствовал себя полным идиотом под пытливым взглядом маленькой девочки, которая, похоже, была куда умнее его.
Он прочистил горло и всё-таки спросил:
— Так к чему ты клонишь?
Мегги принялась листать страницы книги.
— Миф про Ехидну и Аргуса. Вот, смотри.
Она развернула книгу, показывая пленнику. Коул был заинтригован. Он подошёл поближе, чтобы разглядеть рисунок рядом с ровным столбцом текста. На нём была нарисована красивая женщина — правда, женщиной она была лишь до пояса, потому что ноги ей заменял змеиный хвост.
— Гера, жена Зевса, невзлюбила Ехидну и потому отправила Аргуса убить её и забрать у той силу. А Аргус в неё влюбился, и она в него — тоже!
Коул бегло пробежал глазами по строчкам, припоминая университетскую программу. Всё же он был не таким уж идиотом.
— А потом она его не приняла таким, каким он был. Аргус обиделся и отправил Ехидну в пещеру, а Гера вдобавок ног лишила. Милая история, — подвёл итог Коул. — То есть смысл шифра в том, что мы стали лучше ладить?
Коул не стал говорить, что у девочки просто фантазия разыгралась, и он имел в виду не мифическую Ехидну и уж тем более не религиозную, а всего лишь маленького зверька.
— Да! И что если Марта тебя не оттолкнёт, то вы подружитесь! — девочка произнесла это, как нечто само собой разумеющееся, кивая в такт каждому слову. — Не переживай, Коул, я донесу до сестры смысл твоих слов. А то она на них обиделась.
В этот момент Коул поменял своё решение и уже собирался сказать, что девочка ошиблась и смысл Марта поняла достаточно верно, раз обиделась, но тут из коридора донеслись тяжёлые и определённо мужские шаги.
— Мегги, что ты тут делаешь? И почему дверь открыта?
Не прошло и минуты, как в дверном проёме показался Алистер Рудбриг. При одном взгляде на него Коул нервно сглотнул: мужчина был просто воплощением праведного гнева.
Девочка заговорщицки подмигнула Коулу, словно их объединяла одна общая и невероятно важная тайна, а затем повернулась
— Мы с Коулом обсуждали, какие сладости он любит. Оказалось, он без ума от черничного штруделя.
Мегги соврала и глазом не моргнув — да так, что Коул сам поверил, что без ума от черничного штруделя, который никогда в жизни не пробовал. Жуткое умение. Но, похоже, Алистер на эту удочку не попался. Даже если он и поверил дочери, ярость никуда не делась.
— Я не об этом спрашивал, — отчеканил он, почти не разжимая рук. — Где ты взяла ключ?
— На полке на кухне, — пожала плечами Мегги всё с той же улыбкой. Она совсем не чувствовала себя виноватой. — Вы его всегда там храните.
Этот диалог натолкнул Коула на мысль, что Алистер ничего не знал об их предыдущей встрече, и Коул счёл за благо промолчать и оставить эту тайну при себе. Мегги ведь ничего не сказала, вот и он не должен.
— Немедленно иди вниз, и чтобы я больше тебя здесь не видел.
— Конечно, папочка, — Мегги выглядела, как самая послушная на свете дочь, вот только Коул был уверен, что она наверняка интерпретирует приказ по-своему.
Девочка поспешила в сторону лестницы, но на последок послала Коулу ободряющую улыбку. Коул постарался не улыбнуться в ответ. Он был поражён и не знал, как реагировать. Неужели Маленькая леди была такой хитроумной?
Но Коул так и не смог до конца разобраться — его отвлёк яростный взгляд мистера Рудбрига.
— Я буду говорить без обиняков, Коул, потому что мне надоели твои игры. Всё это ты делаешь из-за Чарли?
Имя прорезало воздух. Откуда этот мужчина знал имя его брата? Навёл справки?
— Мне сначала показалось, что вы просто похожи. Овал лица, нос, даже разрез глаз, — продолжал мистер Рудбриг. — Однако в мире очень много похожих людей. Но потом ты назвал свою фамилию, и картинка сложилась: я вспомнил о тебе и Аде. Хотя я вас никогда не видел, но многое слышал.
— О чём вы говорите? — сквозь зубы процедил Коул, осознавая, что его начинает бить дрожь.
— Мы с Чарли дружили. Дружили много лет, — в глазах мистера Рудбрига ярость сменилась грустью и… виной? — Я многим ему обязан. Но если ты считаешь, что мои дети виноваты в его смерти, и потому хочешь их убить, то ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься. Марта никогда бы не причинила ему вред, она любила его.
Коула не просто трясло. Ему казалось, что он попал в эпицентр шторма. Шторма, из которого не выбраться. Его мотало и крутило, а Алистер Рудбриг лишь ещё больше раздувал ветер.
— Чарли погиб в аварии. Вместе с женой. Разбились. Столкнулись с бензовозом. Машина загорелась, и никто не выжил. Даже тел не осталось, — Коул машинально начал цитировать слова офицера полиции, пришедшего к ним домой в тот роковой день. В ушах шумело и где-то в отдалении он слышал крик Ады — истошный вопль, разрывающий их мир на «до» и «после».