Ведьмы, карта, карабин
Шрифт:
Дюпре заказывает стволы у хороших производителей вроде «Кригер» или «Монтана», заказывает «экшнз», то есть затворы с ресивером и УСМ в сборе у той же «Монтаны», «Ругера» или там у коммерческого «Маузера», делает деревянные и ламинатные ложа сам, а полимерные заказывает на стороне. Ставит на стволы дульные тормоза, покрывает все «арктик котом» и продает тысячи за три каждую. Или дороже.
Если рядом с ним крикнуть «Ремингтон-700!» — то он может и застрелить.
Когда мы в свое время встретились, он пожаловался на недостаток оборотов, а я на то, что придется раскручиваться с нуля. В результате мы объединились, торговлей и оружейным делом, так сказать, организовав вот эту самую смесь магазина с мастерской. Потом ко мне через знакомых моих знакомых из России подвели Платона, и обороты у нас повысились. Теперь я их еще и сам повысил, так что магазин на самом деле процветает.
— Процветаешь?
— Мы процветаем, как мне кажется, — поправил он меня. — Как у вас там?
— Погода почти как здесь. Остальное тебе уже Мила рассказала, наверное.
— Что-то — да, рассказала. — Он покосился на Милу, которая вполне по-хозяйски начала поправлять куртки на вешалках. — От Платона немногого добьешься.
— Что с наличными? Я еще привез.
— Сдаю в «Мак-Кинли Банк» понемногу, с выручкой, с чеками. Накапливается, но все равно лучше, чем светиться, — он в задумчивости поскреб бороду. — Если не устроят детальной проверки, то никогда не всплывет. Часть закрываю ремонтами, это не проверишь, но ремонты на всю сумму не растянешь. Может, ты начнешь у меня винтовки заказывать? Тогда нормально получится, за работу сколько угодно можно взять.
— Дорого получается, все кастомное. Там лучше что-то подешевле. Магазины к «вепрям» поступили?
— Да, еще на той неделе, можешь забирать. Но барабанов на двадцать пять до сих пор нет, они их пока только анонсировали, в продаже не появлялись.
— А что есть?
— Десять и двенадцать, но ты знаешь… — он развел руками, — который на двенадцать — он очень длинный. На него даже поуча не может быть, он просто не разместится на разгрузке.
— Его можно носить в ружье, потом сбрасывать, — возразил я. — Но сначала у тебя все равно двенадцать. Даже тринадцать.
— Может, и так. Десять мне тоже не нравится, — добавил он. — Слишком длинный, но при этом всего два патрона сверху. Я бы предпочел стандартные восьмерки. Они как обычный для А-Ка-Сорок семь.
— Я бы тоже, — засмеялся я. — Но мне важно продавать. Многие спрашивают.
— Есть стальные магазины, штампованные, по восемь. Но дорогие. Интересно?
— Мне все стальное интересно, ты же знаешь.
— Тогда пошли покажу, я взял пятьдесят штук.
Стальные — это хорошо. Санино чародейство на них ляжет, можно оружие уже вообще от всех возможных заклятий защитить.
Ощущения отпуска не получилось, я сразу перешел в работу. В знакомую, привычную до зуда в пальцах работу. Часа три провозился в подсобке с товаром, пока желудок не затребовал пищи в ультимативной форме, потом позвал Милу на обед. То есть на ланч, мы все же в Америке. Поздний ланч.
— Куда поедем? — спросила она.
— Мм… — Я задумался. — Хочу чего-то такого, чего там точно нет… Тайский?
— Согласна!
— Дюпре?
— Нет, я здесь поем, у меня все с собой. Работы много. Вернешься — повезу тебя на стоянку, посмотришь машины.
Поехали в Даунтаун, то есть в центр города. Где лучше всего видно, что Фэрбэнкс — захолустье каких поискать. Ассоциации почему-то у меня всегда были с городом Осташков, его центром, хоть вроде ничего похожего. Но ассоциации штука странная, черт его разберет, как они там ассоциируют и что с чем. Но вот сейчас, после обкоцанного и обшарпанного Форта с его разбитыми дорогами и грязью городишко казался чуть ли не мировой столицей.
В районе Третьей — Четвертой авеню было сразу два тайских ресторана, «Бан Тай» и «Тай Хаус», и мы поехали во второй в списке. Ресторан в городе считался приличным, и, надо сказать, неспроста: кормили хорошо. Но вот что меня тут малость убивало — интерьер. Дерматиновые стулья с металлическими ножками, пригодные разве что для столовки, столы, накрытые стеклом поверх скатерти, чтобы на прачечной экономить, то есть напоминало это все заводскую столовку с элементами тайского декора на стенках.
Но сейчас мне на это было плевать, потому что я, попросту говоря, дорвался. Я даже не был уверен в том, что смогу съесть все то, что заказал, потому что глаза по меню разбегались, а Мила смотрела на меня с заметным сомнением.
— Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросила она, пока мы ожидали заказа и потягивали из бокалов легкое пиво.
Да я как-то и думать об этом забыл. Прислушался к себе — вроде бы порядок, никаких новых ощущений.
— Хорошо, — ответил я совершенно честно. — Даже прекрасно. Но мне дали пилюль вроде тех, что Хмель пил. Поэтому не знаю, что будет без них.
— Но здесь же нет никакого магического фона, так? Хмелю он был опасен.
— А мне, говорят, он как раз теперь нужен. Только за его счет меня тогда и вытащили.
— Сколько будут лечить?
— Я не знаю, ничего прямо не сказали.
— Хочу тебя сюда, — сказала Мила, посмотрев мне в глаза. — Я знаю, что здесь глухомань, что надо стремиться в Майами или в Сочи, но я даже здесь буду счастлива. После Форта, — усмехнувшись, добавила она. — Ты будешь отправлять им товар отсюда, мы будем жить в твоем доме, сидеть зимой у большого камина и думать о том, как нам наплевать на Тьму и Стужу. Разве плохо?
— Нет, это очень хорошо. — Я тоже посмотрел ей в глаза.
Глаза у нее карие, небольшие, кажутся даже немного узкими, но с очень изящным разрезом. Она поправила волосы быстрым жестом, и я вновь обратил внимание на то, какие у нее тонкие длинные пальцы.
— Обещай, что ты это сделаешь.
— Что сделаю?
— Вылечишься.
— Если это возможно, то обещаю.
— А пока я уеду с тобой.
— С ума сошла? — Я чуть не подскочил на стуле. — Тебя же Город ищет.
— А я все время рядом с тобой буду. Тебя тоже ищут. Могу прикрыть. А ты меня.
— Живи здесь, — покачал я головой. — Пожалуйста. Мне так проще, намного проще, так мне хотя бы только за себя беспокоиться придется, а не за нас двоих.
— Я бы согласилась, если бы ты… ну как в командировке был. — Она подалась вперед, подняв плечи и упершись локтями в стол. — Мы бы посылали друг другу сообщения и по вечерам болтали бы в скайпе. Но я не знаю, жив ты или нет. Не знаю, что с тобой. Я так не могу и не хочу.
Она уперлась. То знакомое состояние, когда ты понимаешь, что ее не победить. Но мне все равно лучше держать ее здесь, если она будет там — я просто изведусь.