Ведьмы отряда Огненный Феникс
Шрифт:
— Я вернусь. Как только смогу. И заберу тебя отсюда. Клянусь.
Она рассчитывает, что Рэн ей поверит? Даже не смешно. Отчаяние сплетается с яростью. Пальцы гостьи ложатся на ошейник, слегка задевая кожу… Еще секунда. Щелчок замка… И чародей бросается вперёд, вцепляясь ведьме в горло. Сильная рука отшвыривает его в сторону, он врезается в стену. Запах иты становится острее, и Дайорэн чувствует магию, оплетающую его руки и ноги. Но это самая милосердная магия, которую он видел с тех пор, как попал сюда, потому что она не приносит боли. Сухие руки ведьмы ложатся на его шею, разводят в стороны полы порванной
Руки исчезают, и Рэн стремительно приходит в себя. Он представляет, как выглядит — голый, с позорно торчащим членом. Сейчас снова будут насмешки. Хохот. Боль. Он сжимает кулаки. Но гостья не смеется. Лишь говорит о том, что проверит состояние его внутренних органов… И действительно делает только это. А потом с потрясшей до глубины души деликатностью бережно запахивает на теле Рэна полы его драной мантии.
— Я сдержу обещание, — говорит ведьма, отодвигаясь.
И в этот миг он ненавидит ведьму сильнее, чем любого из тех, кто причинял ему боль. За эту ложь. И за надежду, которая, несмотря ни на что, уже поселилась в его душе. Тишина повисает ощутимой стеной. А через пару секунд чародей, всё ещё пришпиленный к стене, слышит стук тяжелой двери.
Ната просыпалась медленно, с неохотой вырываясь из вязкого, полного сладкой муки сна. От давешнего покоя не осталось и следа. Руки сжимали деревянные подлокотники. Что-то внутри всеми силами отказывалось принять тот факт, что Рэн ушёл. Она хотела бы остановиться на этой мысли поподробнее, решить, может ли как-то исправить ситуацию, но в голове раздался обеспокоенный голос — совсем не тот, что Ната хотела услышать.
— Капитан, капитан, вы слышите?
— Да, — поморщилась Ната.
— Слава небесам, уже час не могу до вас достучаться. Капитан, я видел отряд стражи, они выехали в сторону вашей усадьбы. Судя по разговорам, они знают, где вас искать.
— Отряд… — пробормотала Ната. — Значит, час назад?
— Да, капитан. Боюсь, что если они двигаются по прямой…
— То будут здесь очень скоро.
— Капитан, мы выезжаем к вам.
— Не надо. Вы не сможете спасти меня и подставитесь сами.
— Но как же…
— Никак. Зайди к Эйру, скажи… Скажи: пусть простит меня за все. Несмотря ни на что. И пусть знает: он лучшее, что было в моей жизни. И пожалуйста, больше не выходи на связь.
Ната прикрыла глаза, успокаивая нервы.
«Я — клинок бесцветного света, — произнесла она, выравнивая дыхание, — моё тело — орудие света».
Несколько секунд вслушивалась в шёпот природы. Птицы не пели. Только тихо журчала вода в ручье, который питал пруд. Очень далеко за парком слышался стук копыт.
«Я люблю тебя, Рэн, — подумала ведьма, поднимаясь. — Думай, что хочешь, но пусть хоть кто-то из нас выберется живым».
Глава 16. Я люблю тебя
«Я люблю тебя, Рэн. Думай, что хочешь, но пусть хоть кто-то из нас выберется живым».
Рэн открыл глаза. Сон был странным, будто первый снег на черной земле после долгой промозглой осени. Он не помнил содержания, лишь последнюю фразу, которая и стала сигналом к пробуждению. эн сел и потянулся. Всего в метре от него, прямо на земле, без поленьев и хвороста, ровным светом горел костёр. Рэн улыбнулся, и лицо его на мгновение прояснилось. На глаза навернулись слёзы.
— Айа, — прошептал он и протянул руку к костру.
Языки пламени затейливо переплелись, лизнули пальцы. Из огня выглянуло женское лицо.
— Глупый человек проснулся? — прошелестело в ответ.
— С каких пор я глупый? — обиженно спросил чародей.
— Столько сил. Столько снов. Оставался всего один сон — и человек сбежал.
Улыбка сползла с лица Рэна. Воспоминания медленно возвращались.
— Не куксись, глупый человек. На это нет времени.
— Ты знаешь, почему я ушёл. Она виновата в вашей смерти.
Пламя полыхнуло, вздымаясь вверх, раздалось недовольное шипение.
— Нет, человек. Ты винишь не её. Ты винишь себя и не хочешь, чтобы ведьма напоминала тебе о нас. Но мы не виним никого. Я снова стала пламенем, а Мериль — частью меня. Вечной и могучей, как она и хотела. Мы обе — не в обиде. И ты прости себя. И её.
— Так я… свободен?
— Мы хотим тебе счастья. Я и она. Мы помним всё, что ты сделал для нас. Иди к своей ведьме. Ты ей нужен. она нужна тебе.
Дайорэн улыбнулся и встал. Он собирался уже последовать совету Изначальной, но замер, глядя в огонь.
— Айа… — прошептал он, осенённый внезапной догадкой. — Ты говоришь со мной. Значит… моя магия вернулась?
— Глупый человек. Магия живёт в каждом, но не каждый может её применить.
— Так почему вчера я не смог?
— Глупый человек. Ты же сам учил ведьму — нужно очистить разум. Сильные эмоции и магия — несовместны. А что стал делать сам? Глупый…
Костёр полыхнул еще раз и погас. Дайорэн поёжился. Без огня он тут же почувствовал, что одежда после сна на траве полностью промокла. Он слегка повернул кисть, и волны чёрного шёлка, невесомо касаясь озябшей кожи, обвили его тело, сменив позаимствованные у Наты штаны и рубашку. Чародей замер, будто вспоминая что-то, опустил лицо на ладони, с лёгким усилием провёл по лбу, щекам, губам, подбородку. Затем помотал головой, как будто только что проснулся, усмехнулся и не спеша, прислушиваясь к каждому лесному шороху, стараясь ощутить мир не только глазами и ушами, но и всем своим телом, пошёл обратно к особняку.
Когда трое ведьмаков вышли из-за угла, Ната уже была на ногах. Ещё четверых она чувствовала с другой стороны, и двое стояли у парадного входа. Ната грустно улыбнулась. До неё добрался тот отряд, о котором предупреждал Лэт? Или это Кейлин решила совершить очередную попытку вернуть себе игрушку? Кто бы ни пришел за ней — люди Кейлин или люди магистра Тайной Стражи, вариантов не было. Да она в них и не нуждалась. Ната воздела руку, и ледяные клинки, сорвавшись с пальцев, полетели к той троице, что стояла слева. Понимая, как действовала бы сама, другой рукой Ната одновременно прочертила защитный полукруг. Её атака рассыпалась о тройной щит нападающих, но и сама она выдержала удар огненной плети.