Ведун Сар
Шрифт:
— Я думаю, императрица неравнодушна к своему зятю, но не хочет признаваться в этом даже самой себе. Все-таки исавриец, надо отдать ему должное, очень видный мужчина. Верина уже показала божественному Зинону свою силу и очень надеется, что он по достоинству оценит ее старания.
— И зачем ты мне это рассказываешь, комит? — нахмурился Феофилакт.
— Но ты ведь сейчас наверняка мучаешься над вопросом — почему? Почему эта женщина вдруг так круто изменила отношение к своему злейшему врагу? Почему она так легко пошла на соглашение с ним, махнув рукой на своего беспутного брата? А я тебе отвечаю, высокородный Феофилакт, — этого захотела
— Глядя на тебя, этого не скажешь, — ласково улыбнулся гостю евнух.
Анастасий опять засмеялся, а Феофилакт никак не мог определить, какие чувства вызывает в нем этот холеный молодой распутник — симпатию или отвращение. С юных лет Анастасий ублажал стареющих матрон, поднимаясь с их помощью все выше в чиновничьей иерархии, но, похоже, не испытывал ни малейшей благодарности к своим благодетельницам.
— Ты не прав, высокородный Феофилакт, я преуспел в этой жизни только потому, что поставил плоть на службу разуму. Мой старый друг рекс Тудор действительно боготворит императрицу, а я всего лишь выполняю долг, причем не перед ней, а перед самим собой.
— Многие выходили в комиты через спальню, — согласился евнух, — но ни префектом, ни императором тебе не быть, Анастасий.
— Время покажет, — обворожительно улыбнулся гость. — Когда я стану императором, то напомню тебе этот разговор, Феофилакт.
— Ты, что же, собираешься жениться на Верине? — удивленно вскинул бровь евнух.
— Вдова сиятельного Льва уже упустила свой шанс, а возможно, этого шанса не было вовсе. Ее ждут изгнание, забвение и смерть, хотя она попортит еще много крови божественному Зинону. Нет, Феофилакт, ныне звезду моего сердца зовут не Вериной, а Ариадной, именно к ее ложу я направлю свои стопы.
— Ты сильно рискуешь, Анастасий, ревнивый варвар Зинон куда опаснее терпимого к женским слабостям Льва.
— Я знаю, комит. Но тем ценнее будет победа. Твое здоровье, высокородный Феофилакт.
Божественный Зинон встретил посланцев сиятельной Верины весьма сдержанно. Никея была переполнена легионерами. По прикидкам Феофилакта, их здесь собралось не менее двадцати тысяч. Еще столько же император разбросал по городам провинции Вифания. Имелись под рукой Зинона и суда, чтобы переправить этих облаченных в доспехи людей к стенам Константинополя. Феофилакт вынужден был с прискорбием признать, что исавриец, в отличие от ленивого Василиска, времени зря не терял и сумел привлечь на свою сторону гораздо больше людей, чем это хотелось бы его врагам и новым не слишком надежным союзникам. Зинон, верный своим привычкам, выбрал для своей резиденции лучший дворец в городе. Кажется, этот дом и прилегающий к нему красивый сад принадлежали местному ректору, коего император без церемоний выставил за ворота. Впрочем, сейчас это было уже неважно. Зинон держал в руках кусок пергамента, открывающий ему дорогу в Константинополь. И требовалось от него всего ничего — назвать несмышленого младенца кесарем и своим соправителем.
— Какое неприятное имя у этого малыша, — усмехнулся в усы исавриец. — Василиск.
— Здесь важно другое, божественный Зинон, — заметил вскольз расторопный Анастасий. — Этот Василиск гораздо мельче того, о котором ты только что подумал.
Император захохотал и благосклонно глянул на комита свиты. Разумеется, он был знаком с Анастасием, но расположение выказал ему в первый раз. Что же касается
— Я слышал, что ты недавно вернулся из Рима, комит?
— Да, — кивнул евнух. — Именно привезенные мною сведения подвигли сиятельную Верину на шаг, столь тебя удививший.
— Неужели дела божественного Олибрия так плохи?
— Олибрий был убит на моих глазах, — вздохнул Феофилакт. — Яд в кубок ему всыпал магистр Юлий Непот, а вот изготовили сию отраву языческие жрецы. Они же хитростью возбудили римскую чернь против христианской церкви.
— Скверно, — согласился с евнухом император.
— Рим уже окружен варварами со всех сторон, — с горечью произнес Феофилакт. — Теперь настал черед Константинополя.
— Варвары, конечно, опасны, — поморщился Зинон. — Но куда опаснее те, которые сидят с нами за одним столом и пьют вино из нашей посуды.
— Ты не нас имеешь в виду, император? — спросил с усмешкой Анастасий.
— Нет, — оскалил пожелтевшие зубы исавриец. — Юлия Непота.
Магистр пехоты Арматий встретил Зинона у Золотых ворот Константинополя, через которые император решил въехать в город. Здесь исавриец в присутствии едва ли не всех знатных мужей Византии торжественно подтвердил обещание, данное сиятельной Верине.
— Я приветствую в твоем лице, сиятельный Арматий, божественного младенца, которому отныне предстоит стать моим наследником и соправителем. Да здравствует юный Василиск!
В свите императора возникло некоторое замешательство, поскольку кричать вслед за Зиноном здравицу божественному Василиску многие сочли опасным. Пойди разберись, о каком Василиске идет речь. Положение спас комит Анастасий, гаркнувший во все горло:
— Да здравствует божественный сын сиятельного Арматия!
Зинон обернулся и поощрительно подмигнул комиту, отыскавшему выход из неловкой ситуации. Чиновники свиты поддержали Анастасия дружным ревом. Золотые ворота распахнулись, и божественный Зинон торжественно вступил в ликующий город.
— Помяни мое слово, высокородный Феофилакт, этот юнец далеко пойдет, — прошипел на ухо соседу Пергамий.
— Ты имеешь в виду сына Арматия? — удивился евнух.
— Нет, я говорю об Анастасии.
— Кто бы в этом сомневался, — усмехнулся Феофилакт.
Божественный Василиск, еще недавно чувствовавший себя хозяином не только Константинополя, но и Византии, попробовал укрыться от гнева исаврийца в одном из храмов, но был схвачен доблестным комитом Анастасием и препровожден в темницу.
— Но почему? — ошалело спросил он у своего конвоира.
— Превратности судьбы, — усмехнулся Анастасий. — Поверь мне на слово, Василиск, весь Константинополь погрузился в печаль, размышляя о судьбе несчастного изгнанника.
— Какого изгнанника? — удивился несчастный пленник.
— Я тебя имею в виду, самозванец, — небрежно толкнул его в спину Анастасий. — Радуйся, что пока еще жив.
Радовался, впрочем, Василиск недолго. Вместе с женой и сыном он был отправлен в Каппадокию, в город Кукуз, где сгинул от голода и невзгод в подземелье одной из башен. О смерти несчастного Василиска, совсем недолго проходившего в божественных, Феофилакт узнал все от того же Анастасия, ныне неожиданно для многих ставшего комитом схолы агентов волею божественного Зинона. Столь неожиданное возвышение любимчика Верины поразило многих, однако евнух воспринял это известие спокойно.