Ведун
Шрифт:
Почему я задумался над этим и немножко затронул философию? Да потому, что сижу за широким круглым столом в просторной горнице бывшего купеческого терема, который стоит в самом центре Арконы, а вокруг меня в обитых тёмно-серым сукном удобных креслах расположились люди. Все они славяне-язычники из разных слоёв нашего общества. Каждый из них в своей жизни повидал много непотребства и зла. И оттого на одни и те же слова, которые сегодня мне предстоит им сказать, они будут реагировать по-разному.
Ну, это и понятно. Чай, передо мной не алконавты, не наркоманы и не потомственные холопы, которых пустыми обещаниями можно легко поднять на бунт и кинуть на пулемёты. Нет. Это элита нашего народа, так что на фу-фу и патриотические лозунги здесь и сейчас
По левую руку ближе всех ко мне Бранко Ростич. С ним всё просто и понятно. Он временный глава нашего отдела, координирует действия шпионов, а помимо того представляет в нашей компании интересы культа Святовида и лично верховного жреца Векомира.
Далее – Сивер. Витязь Триглава, имеющий огромное желание вернуться в Щецин и устроить в родном городе кровавую баню всем, кто предал старую веру и пресмыкается перед иноземцами. Однако вынужден быть рядом со мной, собирает ватагу лихих бойцов, которых вскоре отправит в земли поморян, и надеется, что начальство в лице верховного жреца Лучеврата отдаст ему приказ покинуть Аркону. Но это вряд ли.
Следующий – Мстислав Выдыбай. Как я уже говорил, он настоящий варяг. Воин, путешественник, наёмник, торговец и пират. Вот только не так прост, как может показаться. Ибо, с одной стороны, Мстислав вожак всего лишь одного экипажа. Однако среди своих собратьев-мореходов имеет настолько серьёзную репутацию, что без особых проблем может сколотить и вывести в море эскадру в двадцать – тридцать вымпелов. Мне это показалось странным. Поэтому я собрал на него некоторую информацию и узнал, что этот морской волчара имеет очень хорошую родословную. Как и руянский князь Тетыслав, он Виславит, то есть прямой потомок легендарного венедского князя Вислава и родич всем Рюриковичам. Занимательный факт? Возможно. Но если учесть, что верховный жрец Святовида знает о возможном предательстве Тетыслава, то очень может статься, что следующим островным правителем и водителем дружин станет Мстислав Первый. Если же он не захочет быть князем, ничего страшного. На Руяне Виславитов около сотни, так что достойного кандидата на пост номинального главы племени ранов найти не проблема, главное – желание.
За варягом, нахохлившись, словно сыч, и настороженно посматривая на соседей, расположился облачённый в простой потёртый кафтан низкорослый полноватый брюнет с причёской под горшок. И, глядя на этого пожилого гражданина, можно подумать, что с нами за одним столом находится плутоватый огнищанин, который выбрался в город на торг и совершенно случайно попал на закрытый совет ОБК. Однако это не рядович, а воин, и не простой, а самый лучший местный стратег воевода Крут. Он верный сторонник жрецов и по их воле готов биться против любого врага, сжигать города и стирать с лица земли целые народы. Для него самое главное – это приказ, равнозначный воле богов, и сейчас он его имеет. Ему велено готовиться к отражению Крестового похода, и он здесь. При этом стоит обязательно отметить, что князь Тетыслав для него хоть и авторитет, но не вожак.
Рядом с Крутом, напротив меня, сидит королева. Не больше и не меньше. Потому что назвать одетую в тёмно-зелёное платье верховную жрицу богини Макоши Зареславу как-то иначе я не могу. Гордая осанка, стройная фигура, высокая грудь, идеальные пропорции тела, заплетённые в две косы золотые волосы и властный взгляд. Ей бы ещё корону – и всё, ни дать ни взять – супруга великого завоевателя, основателя и владетеля империи. Но она одинока, хотя краем уха я слышал, что у жрицы есть дети, которых после её побега из Колобрега
Мой взгляд скользнул дальше и на пару секунд задержался на румяных и русоволосых мужиках, кровь с молоком, в новых рубахах из кутни. Это местные купцы Радим Менко и Лют Святыч. Люди они самые обычные, типичные купчины. Однако помимо того, что через свои представительства и приказчиков они ведут торговлю по всему Венедскому морю, попутно Менко и Святыч поставляют жрецам свежую информацию из-за рубежа. Оба купца далеки от религии и о людях судят по размеру их кошелька. Но на них можно положиться, ибо своим благосостоянием они обязаны волхвам, которые в своё время откупили попавших в долговую яму купцов от кредиторов и помогли им вновь подняться. Торгаши невыездные, вместе с семьями живут в Арконе и, естественно, кровно заинтересованы, чтобы город оставался таким, каков он сейчас.
Ну и последний человек за столом – сутулый и несколько неопрятный седобородый дед в потрёпанной одежде и с большим медным крестом под рубахой. Зовут этого полубомжа Берест, а для ортодоксов он отец Аввакум из Торжка. Берест один из последних новгородских волхвов, верный служитель Перуна, который днём руководит храмом Христа, а ночами посещает капище своего истинного бога и делает всё возможное, чтобы переиначить чужеродное византийское учение на русский лад. И надо сказать, у Береста и его соратников это получается. Новгородская ветвь христианства сильно отличается от киевской, и священнослужители Христа не имеют на севере такой власти, какой они обладают на юге или западе. Что характерно, иерархи церкви всё видят и подмечают. Но поскольку на Руси сейчас смута, на активные действия против еретиков и чистку рядов они не решаются.
Поэтому если взглянуть на Новгородскую республику со стороны, то в вопросах веры там всё чинно и пристойно. Строятся новые храмы. Князья, купцы, горожане и крестьяне молятся и несут в святилища дары. Однако и про старых богов не забывают, отмечают языческие праздники и кладут требы родовым духам, а когда женятся, впереди свадебного кортежа едет поп, а позади него – жених и волхв. Что же касается временных городских князей, то они люди грамотные и используют это в своих целях. Вон, хоть Святослава Ольговича вспомнить, который не так давно правил Новгородом по слову своего старшего брата Всеволода Ольговича. Рюрикович надумал жениться на девушке из местных жителей, а епископ Нифонт это запретил, мол, невеста – язычница, не благородных кровей и давно уже не девственница. Князь хмыкнул, промолчал, вызвал к себе на двор волхвов-попов, и те его обвенчали. Среди них, кстати, был настоятель одной из новгородских церквей отец Аввакум, который после отъезда Святослава Ольговича из Новгорода был сослан в Торжок, так сказать, пошёл на понижение. Но там он надолго не задержался, и после пары доносов его по-тихому, без скандала отправили к Студёному (Белому) морю в посёлок Матигоры, где ему предстояло построить новый храм. Но ехать на холодный север Берест не захотел, сбросил рясу, распустил слух, что его похитили дикие язычники-карелы, и с первым же попутным кораблём отправился на Руян. Здесь он был хорошо принят Векомиром и определён в нашу группу как специалист по Новгородской республике.
В общем, компания подобралась серьёзная, и если все мы будем работать как одна команда, то многое сможем сделать. Однако до этого ещё далеко, и, прежде чем у нас что-то выйдет, много воды утечёт…
Я посмотрел на Бранко Ростича, а он на меня. И боян, которому я вчера выкатил целый ряд претензий по неудовлетворительной организации нашей группы, произнёс:
– Итак, начинаем наш сход. – Короткая пауза. Бранко оглядел всех присутствующих и продолжил: – Первым желает выступить Вадим Сокол, коему есть что нам сказать. Прошу.