Ведун
Шрифт:
– Чи-чи!
– подал я голос в сторону Доброги, и сотник меня услышал.
На краткий миг вздрогнули вокруг небольшого песчаного пляжа кусты, и все замерло. Прошло несколько минут и в предрассветных сумерках на берег вышли люди, семь воинов. Один, который находится впереди, явно, князь Тетыслав, высокий, костистый мужчина с узким и слегка вытянутым вперед породистым лицом в кафтане и с мечом на боку. А остальные, судя по плотному телосложению, звяканью металла и резким движениям, его телохранители. Вон как настороженно оглядываются и ко всему прислушиваются. Но в кустарник они войти не решаются и это хорошо, проживут на несколько минут дольше. Эта группа от меня всего в пяти-шести метрах и я готов броситься на этих людей и
Немцы не замедлили. Буквально через минуту на воде мелькнула темная продолговатая тень, и послышался плеск воды, которую рассекали весла. Князь подошел поближе к морской кромке, и вскоре лодка пристала к берегу. Шорох песка. На берег выпрыгивают люди. Телохранители и гребцы остаются на месте, а к кустам приближаются двое, Тетыслав и тот, кому он продает свой народ. Суки рваные! Один за деньги и влияние рубится, а другой за власть. Козлы! Мать их так!
Князь и его собеседник останавливаются. Они всего в паре метров от меня и я слышу их разговор, благо, ветер дует в нашу сторону.
– Что вы скажете, коназъ?
– с жутким акцентом спрашивает немец, про которого известно, что это знатный купец Герхардт Дарен.
Пауза. В душе князя сомнение, которое я чувствую, а затем ответ:
– Я могу помочь вашим друзьям, Герхардт. Но мне нужна уверенность, что после падения волхвов я останусь суверенным правителем Руяна.
– Но кто же вам их дасть?
– Папа римский, - выдохнул Тетыслав.
– Ниет. Папа слишком серьезная фигура, чтобы заниматься делами Венедского моря. Что ему племя ранов и какой-то там остров, если весь мир у его ног?
– Тогда нужна бумага от германского короля.
– Йето возможно. Пока же, коназъ, я привез вам письма от самых знатных купцов Ольденбурга, Любека и Хедебю. И поверьте мине на слово, эти письма значат гораздо больше, чем клятвы королей. Йето послания деловых людей, которые хотеть торговать на море, но не могуть этого делать из-за дикарства жрецов. Поетому все будет просто и красиво. Ми объявить, что все дела делать только с коназъ. Ми дать вам денег на наем воинов. Ми помочь вам устранить соперников, среди который главный Выдыбай. И так ви стать истинный правитель Руян.
Снова Тетыслав в сомнениях и метаниях, но после очередной паузы он говорит:
– Ладно, давайте ваши письма. Но в следующую нашу встречу я бы хотел общаться с аристократом.
– Будьет аристократ. Сие не проблема, коназъ.
Купец передал Тетыславу сверток и в этот момент куст, за которым скрывался Доброга, пошатнулся и перед князем предстал сам сотник витязей.
– Ты кто!?
– воскликнул правитель и, выхватывая меч, прокричал назад: - Воины! Ко мне!
Доброга, не вынимая клинка, шагнул навстречу князю-предателю. Слева и справа на пляже стали появляться витязи, и мы с Немым одновременно выскочили вперед. Сотник храмовников не сказал князю ни одного слова. Он просто шагнул к нему навстречу, а когда Тетыслав взмахнул мечом, поднырнул под сталь, и ударил его голой рукой в горло. Я явственно услышал хруст хрящей и хрип умирающего Виславита. Но он мне был не интересен, ибо я уже наметил себе цель - купца, который рванулся к своей лодке.
Прыжками, стараясь не увязнуть в песке, я помчался за ним следом, а он, понимая, что уйти не получится, все равно бежал. Однако бег германца продолжался недолго. Буквально через несколько метров я его настиг. Прыжок и ногами я сбиваю его в воду. Подъем. Кидаюсь на герра Герхардта, и в руке иноземца вижу кинжал. В его чувствах обреченность, и я понимаю, что он не хочет драться, а наоборот, жаждет смерти. Ну-ну, попробуй. Однако от нас не уйдешь.
Кулаком я ударил в лоб купчины, так чтобы вражина не скопытился раньше времени, и он моментально поплыл. После чего выбил из его руки кинжал, острие
Звон клинков. Ловкий выпад варга и телохранитель решает, что я цель не интересная и отступает. Вот только если Немой в кого вцепился, тому конец. Это я понял еще в Швеции, а сейчас данный вывод только подтвердился. Ястреб мог бы отпустить княжеского бойца, и его прикончили бы витязи, но варг продолжил бой, и вновь сталь ударилась об сталь. Выпады. Удары. Хрип воинов, а затем вскрик умирающего человека и на ногах остается только один - Немой.
Что бывший раб делал дальше, я не видел. Не до того было, так как я поволок купца в лес. Ну, а когда герр Герхард оказался в руках молодых витязей и я обернулся назад, то бой уже был окончен. Телохранители князя и моряки из Ольденбурга усеяли своими телами весь невеликий по размерам пляж. В лодке уже находилось несколько храмовников, которые должны были затопить ее на глубине. А между тел, которые никто не обирал, сновали витязи, раскидывающие тела так, чтобы имитировать схватку германцев и воинов Тетыслава. И хотя в принципе этого можно было не делать, поскольку расследование будет вестись после того как здесь порезвятся птицы и дикое зверье, а заниматься им, скорее всего, будут волхвы, порядок есть порядок.
Ко мне приблизился Доброга, и на лице сотника была такая гримаса, что я его спросил:
– Что случилось? Людей потерял? Кого?
– Нет, - витязь медленно покачал головой.
– С моими все в порядке. Трое ранены, но легко.
– Тогда чего приуныл?
– удивился я.
– Хорошо ведь все сделали. Потерь нет, а враги мертвы.
– Ты не все знаешь, Вадим, и потому не все понимаешь.
– И чего же я не знаю?
– Тетыслав, - Доброга посмотрел на тело князя, - мой брат. Двоюродный. Мы с ним по детству крепко дружили, а потом дорожки разошлись и вот, мне пришлось его убить. Наверное, Векомир потому меня сюда и прислал, чтобы один Виславит увидел предательство сородича и покарал его. Плохо мне. Муторно.
Расспрашивать сотника дальше не хотелось. Ни к чему бередить рану человека, хоть физическую, хоть душевную. В этом случае каждый остается со своей болью один на один, ибо иначе никак.
Я отошел в сторону и дождался Немого. Мы собрали наши вещички, а спустя полчаса, уже на рассвете, отряд покинул тихое местечко, где едва не совершилось предательство, и бодрым шагом потопал в сторону дома. И пусть мне неизвестно, как моя жизнь сложится дальше, но одно я знаю твердо - о сегодняшнем своем поступке и смерти Тетыслава переживать не стану, ибо нет оправдания тем, кто сдает свой народ. Не было его раньше, нет его сейчас, и не будет потом, а значит моя совесть чиста.
Глава 24.
Рядом со мной пошевелилась Нерейд и, покинув мир сонных грез, я вернулся в реальность. В спальне было темно. Однако во мне все больше пробуждались способности ведуна, и в последнее время я стал подмечать то, на что раньше не обращал никакого внимания. Ну, а помимо этого, стал лучше видеть и слышать, и у меня повысилась скорость реакции и выносливость. Так что разглядеть полностью обнаженную роскошную женщину, которая лежала подле меня, было совершеннейшим пустяком. Да и если бы я не имел такой возможности, то все равно смог бы представить Нерейд в самых мельчайших деталях. Благо, не одну ночь вместе провели и ее тело мне знакомо, может быть, даже лучше чем свое собственное.