Веер молодости
Шрифт:
Так слепая змея узнавала, что настал еще один вечер и занялось еще одно утро.
А когда и второго материнского ока не стало, Ботаро уже подрос. Стал он здоровым и сильным на удивление.
Вот исполнилось ему десять лет. Играет он с деревенскими мальчиками, а сам думает: «У каждого есть родная мать, почему у одного меня нет?» Стал он расспрашивать отца, и рассказал ему Нихати все, как было. Подумал тогда мальчик: «Пусть у меня мать – страшная змея, все равно я хочу ее увидеть».
На другое утро вышел Ботаро потихоньку из дому и отправился к горному озеру.
Стал
– Матушка, матушка, это я, Ботаро, пришел!
Тут всколыхнулась вода, и выплыла со дна озера огромная слепая змея.
Испугался мальчик и кинулся было бежать. Но тут вспомнил он, как мать из любви к нему своих очей не пожалела, вернулся назад и, крепко обняв змею за шею, заплакал, повторяя:
– Матушка, дорогая матушка!
Упали его слезы на пустые глазницы змеи, и вдруг прозрела она и обратилась в женщину.
– Ботаро, Ботаро, не побоялся ты один пойти в глубину гор и обнять меня. Не устрашился ты моего безобразного вида. Теперь проклятье горного бога потеряло власть надо мною и я снова приняла человеческий образ.
С этими словами матушка Ботаро крепко прижала его к сердцу. Пошли они, радостные, домой.
С тех пор все трое жили счастливо и не разлучались до конца своих дней.
Перевод В. Марковой.
ОТКУДА ПОШЛИ ЗОЛОТЫЕ ЖУКИ
В старину, в далекую старину, жил у самого подножья горы Хикодзан один бедный вдовец по имени Токубэй.
Всю жизнь усердно работал Токубэй, но в старости сломила его болезнь. Слег он в постель. Пришла в дом Токубэя горькая нужда. Каждый день приходилось гадать: умрешь ли сегодня голодной смертью или еще до завтра протянешь? Было у Токубэя двое детей: сын Гэнкити и дочка по имени Юки. Позвал он их однажды и сказал:
– Простите меня, дети мои. Лежу я беспомощный и не могу вас прокормить. Из-за меня вы голодаете.
– Что ты, что ты, отец! Об этом мы и не думаем. Одно нас печалит, что не можем мы для тебя лекарства купить. А ты с каждым днем все больше слабеешь…
Наконец сказал Гэнкити:
– Разве вот что! Пойду-ка я к дяде моему Гондзе, попрошу у него денег в долг. Тогда и ты, отец, поправишься, и сестренка Юки перестанет хныкать от голода.
– Но, Гэнкити, ты ведь знаешь, этот Гондза – страшный скряга. Он хуже собаки. Когда умирала твоя мать, Гондза не подумал навестить ее. А теперь делает вид, будто не знает, что я, его родной брат, при смерти. Если ты попросишь у него денег, только обидных слов наслушаешься. Ведь он готов из-за медного гроша удавиться!
– Но ведь не погибать же нам голодной смертью!
– Ах, бедный мой сын! Прости меня…
– Постой, отец! Пришла мне в голову хорошая мысль, – и с этими словами Гэнкити выбежал из дому прямо под проливной дождь…. Но куда бежать, этого он и сам не знал. Гэнкити только хотел успокоить отца.
Понемногу ноги юноши сами понесли его к дому дяди. «А вдруг да сжалится? – думал Гэнкити. – Ведь не каменное же у него сердце!»
Но все случилось, как говорил отец. Гондза его и слушать не стал.
– Нашел
– Но ведь отец умирает! Я вам отработаю, дядюшка. Буду трудиться день и ночь.
– Мне какое дело, кто будет жить, кто умрет. Ведь я не бог. Пошел прочь, ну, живо! Грязный оборванец, весь пол в кухне измарал. Проваливай отсюда!
Выскочил Гэнкити из дома дяди как ошпаренный. Пошел он по горной дороге, ничего не видя от слез. С веток сосен и криптомерий струями лилась вода, будто и они плакали. Долго бродил Гэнкити. Он и сам не знал, сколько времени прошло.
Вдруг услышал он ласковый старческий голос:
– Стой, Гэнкити! Гэнкити, подожди!
– Кто меня зовет?
Перед Гэнкити, как из-под земли, вырос седобородый старик с парой грязных деревянных сандалий {9} в руках.
– Скажи мне, отчего ты плачешь? – спрашивает старик.
– Мне очень нужны деньги, да негде их взять.
– А для чего тебе деньги?
– Надо купить лекарство и риса.
– Самому они тебе нужны или кому другому?
– Да если б мне самому, не стал бы я плакать. Отец у меня от болезни и голода умирает.
9
Сандалия (гэта) – представляет собою деревянную подошву на двух поперечных подставках, удерживается на пальцах ноги при помощи двух петель.
– Хорошо, тогда я дам тебе эти сандалии.
– А что я с ними делать стану?
– Они принесут тебе деньги. Надень – и увидишь… При каждом твоем шаге из-под них червонцы сыпаться будут. Но если одолеет тебя жадность и пожелаешь ты золота для одного себя, то случится с тобой страшная беда. Червонцы польются рекою, но сам ты будешь становиться все меньше и меньше. Помни это да ступай скорее к своему отцу.
И пропал старик из глаз, будто растаял.
«Уж не почудилось ли мне?» – подумал Гэнкити. Но нет, в руках у него пара деревянных сандалий…
Вернулся домой Гэнкити. Надел он сандалии, сделал шаг-другой, у него из-под ног золотые монеты посыпались. Купил Гэнкити на них лекарство для отца. Старик поправился, и сестренка перестала плакать от голода. Зажили они втроем хорошо, как в прежние времена.
Прошел слух об этом чуде по всем окрестным селеньям. Один за другим стали наведываться люди к Гэнкити, чтобы попросить у него сандалии в долг, и всем задавал юноша лишь один вопрос:
– Для кого тебе нужны деньги: для себя самого или для других людей?
И он охотно давал сандалии каждому, кто хотел помочь другим.
Но однажды вдруг раздался у его дверей голос:
– Что, братец Токубэй дома? Это я, Гондза. О-о, Гэнкити, каким ты стал молодцом! Ну, я вижу, дела у вас идут на лад, а я-то о вас беспокоился. Как ты себя чувствуешь, братец? Береги себя! Здоровье дороже всего.
– Гондза! Зачем ты к нам пожаловал?
– Зачем? Хе-хе-хе. Дай, думаю, проведаю больного брата.
Но Гондза на брата и не глядел. Так и впился глазами в чудесные сандалии.