Век 'Свободы' не слыхать
Шрифт:
По мнению офицеров, как говорится, собственной шкурой прочувствовавших бестолковость происходящего в Чечне, с самого начала не был создан единый штаб руководства операцией под единым командованием. У каждого силового ведомства - Минобороны, МВД и ФСК - было свое видение происходящего, свои подходы и, видимо, свои интересы. Внутри самой войсковой группировки также не было единого подчинения. У десантников, у пехоты, у артиллеристов, у авиации - своя цепочка подчиненности. По свидетельству офицеров, типична следующая ситуация: наступая, десантники выявляют огневые точки противника, которые, кстати сказать, располагались, как правило, в непосредственной близости либо же в самих жилых домах, в больницах, в детских садах или нефтехранилищах. Посылается запрос артиллерии, которая подчинена военному округу. После долгого обсуждения артиллеристами принимается решение: артналет провести, но по площадям и, что самое удивительное, совсем не в тех районах, где находятся цели. Десантники получают доклад:
В условиях неразберихи, противоречивости приказов, неточности нанесения огневых ударов и, самое главное, желания высшего военного руководства воевать любой ценой, "не умением, так числом", чтобы побыстрее доложить об окончании операции, все это приводит к ничем не оправданным жертвам не только среди российских военнослужащих, но и среди мирного населения. Сведения о потерях в Министерстве обороны возведены в ранг особо секретных. И этому, на мой взгляд, есть причины. Первоначально, не готовясь к ведению серьезных боевых действий, в Генеральном штабе учет потерь просто не вели. Когда же операция приняла затяжной и серьезный характер, потери явно превысили достигнутый ею результат. Тем не менее, как говорится в пословице, "на каждый роток не накинешь платок", и сведения о потерях, достоверность которых проверить трудно, а порой и невозможно, обсуждаются в военных городках.
Так, например, говорят, что в 131-й Майкопской мотострелковой бригаде, по штату насчитывающей восемьсот человек, в строю осталось всего сто двадцать. Батальон 234-го парашютно-десантного полка Псковской дивизии потерял тринадцать человек убитыми. В батальоне 237-го полка той же дивизии убиты пять человек. Всего же, по состоянию на 5 января 1995 года, в воздушно-десантных войсках России погибли сто шесть солдат и офицеров.
Высокие потери явно не способствуют поднятию боевого духа российских военнослужащих, участвующих в войсковой операции. И, очевидно, для того чтобы поднять боевой дух, подчеркнуть государственную значимость ратного труда на "чеченской ниве", принято решение о награждении правительственными наградами тех, кто с оружием в руках претворяет в жизнь решения политического руководства. Не могу ручаться за всех, но у тех офицеров, с которыми мне пришлось разговаривать, это решение вызвало лишь глухое раздражение. Их довод: воюем мы, а награждаются в основном представители Министерства внутренних дел, части которых в отличие от армейских укомплектованы на сто процентов, гораздо лучше обучены и обеспечены, но участия в боевых действиях практически не принимают, неся службу на блокпостах. Очевидно, резюмируют армейские офицеры, войска МВД приберегаются для каких-то иных целей. Обескровленные армейские части необходимо заменять свежими. А резервы сокращенных и реформируемых Вооруженных Сил, похоже, подходят к концу. И вот уже на флоты летят шифротелеграммы с приказом министра обороны: сформировать по одному батальону морской пехоты для участия в боях за Грозный.
Валерий Борисенко
Рассказ офицера Генштаба
Если раньше приходилось самому искать встречи с военными и уговаривать их поделиться информацией о Чечне, то сегодня полковник, закончивший Академию Генерального штаба, сотрудник Главного оперативного управления Генштаба Российской Армии сам позвонил мне и попросил о встрече, чтобы, как он сказал, поделиться наболевшим. Единственное условие - не называть в эфире его фамилию. А наболевшее - это существование в недрах Министерства обороны России планов по ликвидации ВДВ как рода войск. Именно поэтому, утверждает полковник, основная задача на данный момент - как можно больше дискредитировать воздушно-десантные войска в ходе запланированной на затяжной характер войны в Чечне. Привожу изложение его рассказа.
В канун Нового года в Моздоке генерал Шевцов провозгласил тост: "За разгром и поражение воздушно-десантных войск, за победу сухопутных войск!" Чем же так не угодили генералу воздушно-десантные войска, если даже зарубежные эксперты, в том числе и американские, едины во мнении, что если Российская Армия и имеет какие-то достижения в Грозном, то в основном это заслуга десантников, которые с самого начала продемонстрировали достаточно высокую подготовку и умение ориентироваться в сложной боевой обстановке, несмотря на то, что находились в таких же трудных условиях, как и все Вооруженные Силы в целом.
События в Чечне показали, что в России нет единой армии, штабы и управления в Москве и в военных округах за последние годы заполнены генералами и старшими офицерами с полным отсутствием понятий об офицерской службе. Немного среди них настоящих профессионалов, как говорится, с "военной косточкой". Поэтому плана чеченской войны как такового не было. Это был наспех составленный набор приказов, распоряжений и указаний, подготовленных в короткие сроки. Участники, привлекаемые силы обеспечения и все другие составляющие совершенно не были взаимосвязаны друг с другом. По частицам собирались войска, из которых наспех потом создавались направления. И в этих условиях всю работу выполняла небольшая группа генералов и офицеров, в том числе координирующая действия между войсками и штабом в Моздоке,- оперативная группа под командованием генералов из ВДВ Сигуткина и Чандарова, действительно военных профессионалов.
Первые же бои в Чечне показали, что предстоит не разоружение малочисленных и плохо организованных банд, не сопротивление отдельных незаконных вооруженных формирований, а серьезные боевые действия против хорошо подготовленной армии. В свойственной им манере десантные генералы и офицеры предложили варианты и этапность поставленной задачи, состав сил для ее выполнения, тактические решения, обеспечивающие успех с минимальными потерями для российских войск и мирного населения, но максимальным поражением противника. Но реакция Москвы, нашедшая отражение в действиях оперативного штаба в Моздоке, была совершенно неожиданная - десантных генералов отстраняют от участия в руководстве войсками, а части ВДВ дробят и практически используют их для "латания дыр".
В основу замысла новогоднего штурма Грозного была заложена идея взятия города силами лишь частей сухопутных войск, и только в случае неудачи предусматривалось подключение десантников, причем такое, при котором они понесли бы наибольшие потери в живой силе и технике. При бесталанной организации штурма чеченской столицы помощь десантников очень скоро понадобилась, и заместителю командующего ВДВ генерал-майору Стаськову после катастрофического провала новогоднего штурма Грозного приказали немедленно атаковать и оказать помощь уничтожаемым в городе войскам, несмотря на то, что десантники и сами были связаны боями. На перегруппировку сил для выполнения спешно поставленной задачи Стаськову отводилось всего два часа. В момент отдачи приказа генерал Шевцов и его окружение находились в состоянии самой настоящей паники. Несмотря на сжатые сроки, десантники самостоятельно провели разведку, грамотно ввели противника в заблуждение и спасли положение. Уступая в численности противнику, десантники не только дали возможность выйти из боя остаткам войск и вынести раненых, но и захватили ряд важных объектов в Грозном, то есть выполнили при минимальных в этих условиях потерях заведомо невыполнимую задачу. Но как это ни парадоксально, именно на генерала Стаськова моздокский штаб впоследствии возложит всю вину за провал новогоднего штурма. Ярость непрофессионализма, считает офицер Главного оперативного управления ГШ, не знает границ, а общество и армия просто не осознают той угрозы, которую несут такие генералы, как Квашнин, Шевцов и им подобные.
В поведении этих генералов не только личные амбиции, а часто и тщательно продуманные действия по ликвидации ВДВ как рода войск с последующим растворением их в структуре Сухопутных войск России. В планах реформирования Российской Армии предусматривается создание каких-то "мобильных сил" с совершенно размытыми функциями и структурой. Подразумевается не просто изменение названия, а изменение самой сущности воздушно-десантных войск, которые в значительной степени определяют современный облик Вооруженных Сил России. У них оптимальный состав дивизий и бригад, соответствующее вооружение и техника, система подготовки и воспитания личного состава. Но самое главное - они всегда напрямую были подчинены только Верховному Главному Командованию и министру обороны. Изменить это - значит превратить их в то, что собой сейчас представляет основная масса частей и соединений Сухопутных войск. Это ведомственная месть за собственную бездарность. Я не хочу, говорит полковник, чтобы руками Квашнина, Шевцова и иже с ними было уничтожено то, что осталось еще боевого в растерзанной Российской Армии. Из этого же ряда и шум, поднятый в штабе Моздока, по поводу некоторых генералов из ВДВ, якобы "отказавшихся выполнять приказы". Это неправда. Могу утверждать, поскольку сам был свидетелем всех событий, связанных с действиями генералов Стаськова, Чандарова и других. В Генеральном штабе, как и в штабе в Моздоке, достаточно не потерявших еще чести и профессионализма офицеров, и они думают так же. Вся работа в Моздоке вытягивалась именно этими людьми, часто вопреки гибельным для частей приказам и распоряжениям генералов Шевцова и Квашнина. И то, что сейчас происходит в недрах Генерального штаба, то, что прорабатывается в ГОУ, где я прослужил много лет, вызывает тревогу.
Генеральный штаб уже приступил к анализу боевых действий в Чечне, этим же вопросом занимаются и другие инстанции, Главные штабы видов Вооруженных Сил и штабы родов войск. Уже сейчас можно сделать некоторые основные выводы. Ход боевых действий в Чечне до предела обострил противоречия в руководстве Вооруженных Сил России. Кризис российского генералитета, наблюдаемый в Генеральном штабе и в Сухопутных войсках, гораздо глубже, чем это представлялось ранее. И кризис этот, по сути, является такой же борьбой за власть, как и в российском правительстве, в котором интересы государства, армия и ее будущее занимают последнее место.