Вектор атаки
Шрифт:
– Я это уже заметил.
– Для начала, она действительно ангелид. Только незарегистрированный. Понимаешь, что это значит?
Они сидели за столиком на открытой веранде из белого камня, на самом солнцепеке, а над головами трепетала весьма условная пелеринка. Мимо проходили люди, с острым любопытством поглядывая в их сторону. Виной всему был просторный, как парус, видеал, по которому весело бежали цветные блямбы. А может быть, обычный для Муравского, но диковинный для этих мест экстравагантный наряд – саронг и гавайка.
– Понимаю, – неохотно сказал Кратов и отпил вина из своего бокала.
– Это значит, что на Земле еще полно таких, как она. А мы о них ничего не знаем. Зато мы знаем, что наша методика
– Теперь тебе будет чем заняться в обозримом будущем, – промолвил Кратов.
– А еще меня беспокоит вот что, – продолжал Муравский. – Все зарегистрированные, так сказать – официальные ангелиды практически ничем от обычных людей не отличаются. Есть нюансы, которыми мы, как ксенологи и по определению специалисты с весьма широкими взглядами, смело можем пренебречь… И вдруг, буквально в течение нескольких дней, я узнаю о существовании сразу нескольких ангелидов с отчетливо проявляющимися способностями, которые иначе, как паранормальными, я пока назвать не могу! Этот твой Эрни Юнгард по прозвищу Харон… эта твоя Ледяная Дези! А о скольких мы еще не знаем!.. Тебя не тревожит такое положение вещей?
– По правде сказать, не очень, – признался Кратов. – Возможно, я несколько беспечен, но в данный момент я занят решением одной-единственной проблемы, которая отвлекает все мои интеллектуальные и физические ресурсы. А проблемой ангелидов с паранормальными способностями я великодушно предоставляю заниматься тебе. И еще сотням не менее компетентных в этом вопросе персон.
– Что еще любопытно, – сказал Муравский с воодушевлением. – Ведь они, сукины дети… да не буду я понят буквально… особо и не таятся, и способностей своих не скрывают, как поступил бы на их месте всякий уважающий себя инопланетный монстр. Хотя, следует признать, и не афишируют. Харон вел уединенный образ жизни в местечке, где полно людей с явными признаками альтернативной одаренности, но, однако же, никому, если верить доктору Спренгпортену, в экстренной психотерапевтической помощи не отказывал. Дези Вифстранд спокойно трудится в престижном медицинском центре, в самом центре европейской столицы, ничьего внимания своими явно запредельными дарованиями не стяжая. И это все происходит на скромном пятачке Скандинавии! Можно себе представить, какой паноптикум таится на просторах Африки или, там, Южной Америки, где наши суперангелиды могут свободно ходить толпами, и никто не обратит на них неравнодушного внимания. Кратов, что происходит? Нас что, это совсем не должно пугать?
– А что нас в этой ситуации должно пугать? – рассеянно спросил Кратов.
– Ну как же! Какие-то мутные пришельцы ведут себя в нашем родном мире, как у себя дома… хорошо еще, не как слоны в посудной лавке… но ведь это до поры до времени, пока они не вошли во вкус собственной безнаказанности. Они экспериментируют с нашим генофондом. Они ломают жизни нашим детям.
– Не преувеличивай. Ледяная Дези выглядит вполне жизнерадостно и не испытывает никаких неудобств от своего происхождения.
– Не преуменьшай, да не преуменьшен будешь, – возразил Муравский. – Харон был одинок, и мы никогда не узнаем, отчего он умер. Кардиогенный шок… могли бы придумать что-то более правдоподобное. Быть может, от одиночества. Или от болезни, которой подвержены ангелиды его генезиса, все без исключений… то есть в единственном экземпляре.
– У Харона и Дези, если ты не уловил, общий генезис.
– Во-первых, это значит, что твоя внешне благополучная прелестница находится в зоне риска. А во-вторых, мы можем лишь строить догадки по поводу общности их с Хароном генезиса, опираясь на мнение доктора Спренгпортена. Которого могли ввести в заблуждение эти горе-экспериментаторы. Или он мог вводить в заблуждение нас, вступив с ними в сговор. Удавалось же это ему раньше, на протяжении
– Согласись, что делал он это из лучших побуждений.
– Ну да, благие намерения. Hell is paved with good intentions [12] . И ни разу не крикнул своим работодателям в лицо… или что там у них в передней части головы… мол, что же вы, паскудники, творите! Ведь это же живые люди, живые судьбы!
– Вряд ли это возымело бы на них какое-то действие. Нашли бы другого, посговорчивее. А так он хотя бы в какой-то мере мог держать ситуацию под контролем.
– Вообще-то ему следовало сразу обратиться к нам. Или, на худой конец, к твоему другу Носову… в представляемые им структуры.
12
«Благими намерениями вымощена дорога в ад». Сэмюэль Джонсон (1709–1784).
– Он мог не знать о существовании таких структур, – сказал Кратов уклончиво.
– Или упомянутые структуры были осведомлены, находились с ним в тесном контакте… но не сочли необходимым посвящать тебя в подробности.
– Тебя послушать, так в Департаменте оборонных проектов собрались отпетые социопаты.
– Ты знаешь мое к ним отношение. И мое отношение к твоим контактам с ними.
– Быть может, я тоже пытаюсь таким образом держать ситуацию под контролем. – Он спокойно выдержал иронический взгляд Муравского. – Не питай на мой счет иллюзий. Мне это нравится не больше твоего. С каждым новым открытием. Ангелиды… генетическая экспансия… джентльмены в темных одеждах и с депрессивным эмоциональным фоном… Я пока что формирую свое отношение к этой проблеме. А уж как сформирую, никому мало не покажется.
– Я в тебя верю, – сказал Муравский, усмехаясь. – Кстати, ты уверен, что твой мальчик… Северин Морозов… не ангелид?
– Он эхайн чистейших кровей и наверняка с такой серьезной родословной, какая не снилась никому из наших действующих монархов. А согласно принятому научным сообществом определению, ангелиды – это потомки человека и родителя неустановленного ксенобиологического этноса. Даже Ольга Лескина не является ангелидом – потому что мы знаем, кто оба ее родителя. В ведомстве, к которому ты питаешь трогательную антипатию, ее называют «неакромми».
– Все лучше, чем «людайн», – проворчал Муравский, – или, там, «гомайн», как у нас пытались внедрить в активный лексикон отдельные умники.
– Нужно было обратиться к Лив Беринг, – сказал Кратов. – Уж она у нас мастер в сфере словотворчества.
– Женщина-ксенолог! – фыркнул Муравский. – Мог ли я подумать, что доживу до этого дня?
– Шовинист, – сказал Кратов с укоризной. – Сексист. Как бы тебя еще обозвать… Даже у эхайнов есть женщины-ксенологи! Чем тебе не по нраву наша Лив? Умница, красавица…
– Не такая уж и красавица. И не такая уж умница.
– Ты просто завидуешь. Не то ей – за то, что она умная и, в отличие от вас, весьма привлекательная, не то ее мужчине. За то, что у него есть она.
– Нет у нее никакого мужчины, – желчно сказал Муравский. – У нее есть только видеал с постоянным соединением с Глобалем и Библиариумом Совета ксенологов.
– Оставь девушку в покое, – потребовал Кратов. —
Чужих меж нами нет!Мы все друг другу братьяПод вишнями в цвету [13] .13
Кобаяси Исса. Пер. с японского В. Марковой.